— Ну, ты как? — спросил я Марту.

— Мне было страшно… А что ты сделаешь со мной? Убьешь? А что будет с моим сыном? Ты убил своего брата. Вы же братство? — причитала женщина.

— Если будешь молчать, и никому, никогда… Поклянешься и на кресте, и перед своими богами, то живи и будет все хорошо. Если нынче не захочешь быть со мной, все равно оставайся, ты уже готовишь еду справно, — говорил я, но резко замолчал и предельно серьезно продолжил. — Ради сына своего также забудь, что произошло. Скажешь, все умрете. А я предупрежу и остальных, кто что-то видел.

— Я поняла тебя. Я хочу быть с тобой и хочу быть твоей женой, — сказала Марта.

— Ты ею не будешь, — отвечал я.

Жестоко? Но это правда. Хотя, о какой еще большей жестокости может идти речь, когда я только что хладнокровно убил двух человек.

— И как тогда я? — спросила Марта.

— Позже, когда придет время, я дам тебе такое приданное, что сама будешь мужа выбирать. И он не обидит ни тебя, ни сына, на том будет мое слово, — сказал я, уже раздевая убитых мной воинов.

Экономика превыше всего, а эти ухари были хорошо упакованы. Понятно, что у них есть некоторые вещи, которые будут узнаваемы, и они выдадут меня, если я, к примеру, начну махать топором Горла, то все случившееся станет достоянием общественности. На этом оружии свой орнамент. Но выбрасывать нельзя. Спрятать, а после, при возможности, продать — такое решение я вижу. На худой конец, перековать, убрать хотя бы орнамент. И так со многими вещами, кроме, может, кольчуг и рубах, они вполне обычные. Ну и три гривны с шестью кунами серебром — это вряд ли имеет особый вид и будет мной употреблено по делу. Две коровы еще куплю… Нет, может не хватить сена на зиму. Тогда… зерна, или наконечников для пик.

Через полчаса, мы уже шли с Мартой по лесу, чтобы выйти в совершенно ином месте. Я вел за уздцы Бурана и именно он сильно тормозил нас, так как приходилось пробираться через кустарники, и конь таким выбором пути был не доволен, пробовал даже артачиться. Трупы я подтащил к самому топкому месту и придавил ногами, чтобы тела спрятались в болотной тине. Нет, уже очень скоро их объедят до костей, узнать будет невозможно. А встретить в лесу такую вот картину с объеденным трупом не такая уж и сенсация.

А скоро должен появиться еще один труп, прощать Вышате такой выпад я не стану.

От автора:

Попаданец в СССР стал физруком. Постепенно он становится больше чем просто советский учитель и начинает подминать город. У него важная цель…

Скидка на первые три тома: https://author.today/work/302039

Глава 11

У озера, называемого местным населением Йошмокуг, по имени водяного божества, дети которого, тут живут, было немало людей. Люди присутствовали, а вот детей Йошмы не наблюдалось, наверное прячутся. Но собравшиеся даже не сомневались в наличии высших существ.

Четыре сотни луговых черемисов слушали волхва Ямшана. Они заглядывали харизматично выглядевшему шаману-колдуну прямо в глаза, считая за благословение то, что Ямшан только лишь акцентированно посмотрит на кого-то.

Карт-жрец, как правильно назывался статус рослого мужика, был в звериных шкурах, хаотичным образом сшитых между собой. У него на руках были разные веревочки с зубами животных, стеклянными бусами и камнями. На шее так же висели похожие бессистемные украшения. Лицо жреца было обмазано охрой и сажей. Персонаж напрочь уходящей эпохи, но цепляющийся за свое право играть хоть какую-то роль на этих землях. Пусть сам Ямшан и пришел издали, с территории горных черемисов.

Жрец появился в этих краях не так давно, несколько месяцев назад, и уже заимел не только большой авторитет среди местных жителей, но и расширил список тех людей, которые готовы исполнить любую волю Ямшана.

Луговых черемисов гонят отовсюду, им насаждают новую религию и для многих очень важно, что появилось то место, где и накормят, пусть скудно, а так же объяснят превосходство верований предков и ущербность веры пришлых христиан.

— Скажи, карт-жрец, так почему наш верховный Бог Кугу Юмо просто не убьет христианского бога? Наш же сильнее? — спрашивал один из двадцати пяти мужчин, которые слушали проповедь в первом ряду и имели право задавать вопросы.

— А разве можно убить того, кого нет? Их Христос — это убитый много-много лет назад человек. Как он может быть Богом? Они говорят, что воскрес, но ведь позволил себя убить. Слабый человек, ибо Бог такого не допустил бы, — говорил карт-вождь.

Староста Крати сидел в первом круге среди тех самых мужчин, которые имели право задавать вопросы. Он, старик и староста большой деревни, хотел много задать вопросов, но жизнь научила чувствовать момент, когда стоит молча согласиться с тем, что происходит.

Сзади мужчин располагались другие мужчины и, как правило, это были воины. Нет, не те, не дружинные с конями, или с добрыми доспехами, которые пришли на земли, что еще отец Крати считал своими. Эти воины были почти все с копьями и доспехи их были частью из кожи, но также и деревянными.

Сравнивая воинов, которыми располагал жрец, взбаламутивший воду не только в ближайшем озере, но и в головах людей, Крот понял, что в сотне странного и удивительного отрока-сотника Владислава любой боецсможет в поединке одолеть будь какого воина языческого жреца. Но при этом Ямшан набирает большую силу.

Только сейчас, на этом собрании, присутствовало порядка полторы сотни мужчин, которые в знак своей воинственности, пришли с оружием в руках. А таких вот собраний, как понял Крати, было еще несколько, с другими родами и деревнями.

— И все же карт-жрец, я не могу понять, как можно верить в то, чего нет? — продолжал допытываться один из мужчин.

— Люди во многом заблуждаются, но