как появились в поле моего зрения, никто не оборачивался посмотреть, нет ли погони. Наверняка, они уже уверились, что лес близко и что ушли ото всех. Но все это второстепенно, главное, что у них была Марта. Один из всадников придерживал ее, перекинутую через хребет коня. Видно было плохо. Но если это не Марта, то кто еще? Кроме нее в доме никого не могло быть.

— Сука! — прошипел я и еще ударил коня по бокам, после еще и вновь…

Буран несся быстрее ветра, переходя на галоп. Я точно сократил расстояние с беглецами. В лесу они не смогут быстро передвигаться, здесь он густой. И вообще я не особо понимаю, зачем сюда везти Марту, если ее и украли. Через такой лес трудно куда-то выйти. Дальше будут болотистые места. Пешком пройти вполне можно, но конь…

Доскакав до того места, где в лес вошли некие люди, весьма похожие на, получается, моих «братьев», я замедлился. Нужно было посмотреть направление, куда идти дальше, а также послушать. Пусть конь и фыркал, но где-то на пределе своего слуха я уловил крик. Направление было достаточно четко определяемое, учитывая возможности распространения звуков в лесу.

Я пустил Бурана вперед. Звуки становились все отчетливее и громче, что говорило о том, что я близко и иду правильно. Уже через минут пять я спешился и быстро привязал Бурана к ближайшей ветке груши… Вот же, а говорили, что все фруктовые деревья из леса пересадили в сад.

— Ну? Сама али как? Коли сама ласковой будешь, так токмо ножичком проведем по лику твоему ясному и более калечить не станем. Коли артачиться будешь… — я не видел лица этого говоруна, так как старался зайти к нему и его подельнику со спины, но был уверен, что сейчас скотина облизывается.

Нельзя брать мое! Она мне не жена, даже и не подруга, но она мой человек. А еще я трепетно отношусь к любой женщине, которая подает мне еду. Есть в этом какие-то психологические триггеры про маму и бабушку. Так что за Марту отвечаю полностью. У нее нет отца, нет у нее и мужа, но я пока что есть. Нельзя брать мое!

— Нынче ты прознаешь, что такое быть с настоящими мужчинами, а не с отроками неразумными, — сказал один из разбойников, а никем иными они быть не могут, и этот насильник стал раздеваться.

Я ждал. Скрепя зубами, но я понимал, что самый тот момент удачный для нападения, когда скотина начнет свои преступные дела… Нет, нужно успеть до этого момента, но когда Марту начнут держать. И тогда насильники будут обезоружены.

Вот он снял штаны, Марта закричала и второй подельник ударил ее по лицу.

— Зачем? — сказал тот, который уже рассматривал обнаженное тело женщины. — Мне не по нраву супружничать с безмолвной.

— А что, уды не поднимутся? — рассмеялся второй, запрокидывая голову назад от смеха.

И я рванул. Меч уже был в руках, а расстояние между мной и насильниками оставалось не более сорока метров, но это был достаточно густой лес, не выходило бежать напрямки. Не получилось бесшумно оказаться рядом с насильниками, но все равно один, тот который стоял на коленях, возвышаясь над Мартой, успел только повернуть голову. Второй же кинулся к своему топору, который был им брошен метрах в десяти.

Мне хватило времени, которое предоставили сами беспечные насильники, оказавшиеся безоружными, чтобы уполовинить врагов. Я подбежал и рубанул того, что только подымался с колен, бил по голове. Произошла небольшая заминка, так как меч глубоко вошел в череп и я только со второй попытки его вытащил.

— Ты же клятву дал, отступник! — выкрикнул второй насильник, уже вставший в стойку и направивший на меня свой топор.

— Ты покусился на мое! — сказал я, начиная медленно подходить к Горлу, такая кличка была у этого воина, а, скорее, разбойника.

— Она чухная! — выкрикнул Горло, пятясь назад.

А он меня боится. Наверняка, будучи в ближних ратниках Вышаты, Горло восхищался мастерством своего сотника. А тут я взял и победил его кумира. Так что даже такой головорез сейчас трусил. Значит, у меня было еще больше шансов убить Горло.

— Тысяцкий, ты хочешь, я… Ну, что ты хочешь? — Горло чуть ли не истерил, посматривая на своего мертвого дружка.

Краем зрения я увидел, что Марта начала приходить в себя, она села, подтянула ноги к груди и обняла колени. Молодая женщина смотрела на меня и на то, что происходило. Она не кричала, не издавала ни звука, лишь слезы текли нескончаемыми ручейками по ее щекам.

— Так чего ты хочешь? — выкрикнул Горло.

— Тебе Вышата приказал снасильничать Марту? — спросил я.

— Да я и не знаю, как ее зовут! — сказал Горло, пятясь назад и упираясь в ствол березы.

— Я не о том спросил, — прикрикнул я.

— Да! Это Вышата. Он сказал, что нужно тебя проучить, что ты добр к чухне и сам чухня, — говорил Горло тяжело дыша.

— Какие слабые места у Вышаты? Бабы? Где его серебро? — спрашивал я, не ожидая ответа, только, чтобы чуть отвлечь насильника.

— Каждый день у него новая баба, а серебро только в доме, я не знаю, где, — говорил Горло.

В это время я максимально быстро сделал три шага, причем, не линейных, рваных, как бы шатаясь в стороны. Горло направлял свой топор то в одну сторону, вслед за мной, то в другую. У меня успело сложиться впечатление, что насильник перепутал оружие и думает, что у него в руках меч.

И все равно именно Горло нанес первый удар, который я смог отвести. Инерция моего движения позволила мне вплотную приблизиться к противнику и я ударил его локтем в голову. Горло поплыл. Я не стал откладывать неминуемое и рубанул его мечом по ключице. Он был в кольчуге и я ее не разрубил с первого раза защиту, но второго удара в то же место не последовало. Взяв нож, я зашел к потерявшему сознание насильнику