Мари бросилась в свою комнату и уже там на засов закрыла дверь, точно хотела спрятаться ото всего мира, но знала от себя не убежать, все происходящее реально и она сама уже не знала жива или в ту же минуту вырвалась душой из тела. Она опустилась на ковёр у подножия кровати и уронила голову на край, хотелось плакать, но слезы застыли в ней, точно куски льда. «Какой стыд, — шептала она ударяя по полу кулаком, — Боже, что со мной будет? Как это пережить?» Она всхлипывала и неустанно думала о произошедшем, зная Протасова и его ненависть к ней, была убеждена, он не простит подобной вольности. В голове мелькнула мысль, что он вновь надумает отдать её в жены первому встречным- зачем ему морока с ней. От этого она вздрогнула, а затем оживилась вспоминая, что Алексей не позволит, он поможет бежать, именно так он говорил ей.

Она не знала сколько времени прошло, но только пришла в себя когда в дверь постучали. Марьяна нехотя поднялась, хотелось чтобы все оставили её в покое, но знала того не дано, она обязана работать на равно со всеми. Когда она открыла дверь, то перед стояла Дарья и злобно смотрела маленькими чёрными глазами.

— Мы значит в поте лица спину надрываем, а она как барышня почивает, — едко сказала та. — Я уже иду. Ты только за этим? — прочеканила Марьяна. — Барин тебя велел звать, — сказала та. — Думаешь ежели целую комнату заселяешь, можно дурью маяться? — Он сам меня здесь поселил, — её порядком раздражала сварливая служанка. — Конечно, и захаживает по ночам, — усмехнулась та. — Думай что говоришь, — хлопнув дверью Мари, направилась к Протасову.

Настроение было хуже некуда, а еще надобно слушать барина, теперича ей мало не покажется, хотя он сам пришел и она тут не причем. Мари наскоро поправила пучок на голове и обмахнула ладонью возле глаз несколько раз, дабы выветрить остатки слез. Уверенно постучала в дверь кабинета и затем зашла несмело и со страхом, зная что тот зол и полон решимости поквитаться за то свидание.

— Долго шла, — с ходу бросил Андрей, стоя у окна, он демонстративно достал из кармана жилета брегет и посмотрел на время, а за тем на мрачную девушку. — Сколько тебя не было пять, десять, пятнадцать минут?

— Как только Дарья сообщила, так я сразу и пошла, — произнесла она, упорно смотря в сторону.

— Вот как? — Протянул Протасов. — Стало быть на свидание с князем бежишь сразу без опозданий, а приказы значит не спешишь выполнять.

— Я же сказала, как только Дарья…

— Довольно, — прикрикнул он, отчего Марьяна сжалась в плотный комок, — ты ленивая и гулящая девка, к тому же распущенная. Маман ничему тебя не научила, стало быть я займусь твоим воспитанием. То что я видел там — это сверх бесстыдство, ещё минута и ты бы отдалась ему прямо на траве точно патаскуха.

— Да что вы себе позволяете, — тяжело дыша не выдержав оскорблений бросила Мари, она яростно смотрела на распалённого Андрея, что ядовито пронзал её взглядом, полным ненависти.

— Не сметь, — он стукнул кулаком по стене и требовал полного согласия, чего не желала Мари. — Ты падшая и распущенная и только труд способен тебя обуздать.

— Я буду трудиться и не нужно напоминать, — произнесла она, чувствуя себя донельзя униженной.

Он заложил руки за спину и подошёл ближе, пытаясь поймать её взгляд, но она его упорно прятала.

— Что ж, постараюсь оценить твои прыть, — усмехнулся он, кривой улыбкой, — с завтрашнего дня тебя ждут работы в саду, на клумбах, в конюшне, а дальше быть может и на поле. Изнуряющий труд на земле, выпьет всю дурь из твоей головы.

— Как это понимать? — Захлопала она глазами, явно не рассчитывая на подобное.

— Узнаешь когда примешься за работу, — холодно отрезал он. — А теперича иди на кухню, я не собираюсь содержать бездельницу.

Вздохнув Мари поспешила покинуть его общество. Ей ничего не оставалась как смиренно выполнять работу, какой бы тяжёлой она не была. Оттого, что случилось остался горький привкус, но сладкий вкус губ Алексея до сих пор чувствовался на устах.

Глава 24

Прошло две седмицы, а за ней и третья, а в жизни Мари наступили тяжёлые времена. Теперича она по приказу Андрея работала на улице, вскапывала землю наравне с крепостными, убирала денники, кормила гончих на парней и от того к вечеру валилась от усталости. Руки загрубели от работы, в глазах появилась тоска и всё чаще она вспоминала крестную, её заботу и доброту. Как не упрашивала Протасова Фрося, как не взывала его к голосу разума, всё тщетно, он оставался несгибаем. Единственный кто радовался, что так опустилась Мари — это Дарья, усмехаясь ей в спину.

Марьяна не теряла ни веры, ни надежды, она молилась, чтобы Алексей не появлялся в доме, зная что это будет очередной проблемой в первую очередь для неё. Так и проходили её дни в одной молитве, да бесконечных трудах, оттого было горько что неизвестно когда помилует её Андрей. Ещё сложнее было знать, что никто не сможет ей помочь и все чаще Мари вспоминала слова Алексей о побеге. С одной стороны она боялась, ведь Протасов будет искать и неизвестно что придумает когда обнаружит беглянку, с другой всё в ней трепетало от мыслей избавления от ненавистного хозяина дома.

Под конец рабочего дня Мари изрядно притомилась и зачерпнув деревянной кружкой воды из ведра, что стояло возле колодца, утолила жажду. Смахнув со лба испарину и поправив растрёпанные рыжие пряди, она направилась в сторону дома. В беседке сидел Протасов, он наблюдал за работой садовника и выглядел довольным жизнью, чего не скажешь о Марьяне. Она уверенно направилась к нему, ведь завтра день памяти Анны Степановны- завтра её именины. Увидев девушку Андрей напрягся и сразу поднялся дабы выслушать её.

— Хотела просить вас, освободить меня завтра от работы. Хочу в церковь сходить, завтра именины крестной, — с ходу заявила она.

— Вот как значит, — улыбнулся он скривив улыбку, — думаешь работа не волк?

— Думаю вам ничего не стоит освободить меня на один день, — вздохнула она. — Тем паче я не крепостная.

— Что ж, думаю маман не одобрила бы отказа, — усмехнулся Андрей, замечая как девушка похудела и лицо её приобрело загар, глаза стали больше на фоне маленького лица, которое сейчас было испачкано в земле.

— Думаю она много чего бы не одобрила, но вам это вряд ли понять, — вскинув подбородок сказала Мари. — Спасибо и на том, господин князь.