пытавшуюся убить его. И на душе так спокойно, и хорошо, несмотря на подставу со стороны её семьи. Несмотря на угрозу для его друга. Всё ушло на второй план, кроме молодой девушки, мерно посапывающей в его объятьях.

Алессандра уснула.

Риц аккуратно протер губкой ноги, руки и грудь жены, вымывая грязь и усталость. Понял, что снова возбудился. Близость Алессы действовала опьяняющее. Может быть, сказывалось долгое воздержание. Может быть, её обидная фраза: “любовник из тебя так себе”.

Длинные волосы Алессандры растеклись в воде лужей крови, от них расплывались алые пятна. Будто пряди растворялись в воде.

Мужчина прижался с мокрой макушке, вдохнул сладковатый ядовитый запах Белладонны.

Стараясь не разбудить, встал и с девушкой на руках вышел из ванной.

Прошлёпал, оставляя лужи следов, до кровати, бережно опустил девушку на кровать и закутал в одеяло.

Лег рядом, прижал к себе хрупкое тело и нежно поцеловал в лоб.

Если бы они были из других семей? Выросли бы без этой ненависти между двумя семьями? Смогли бы они обойтись без отравлений и убийств?

Смогли бы жить спокойно и счастливо?

Нет.

Спокойно — это точно не про Алессу.

Стук в дверь заставил проснуться.

Странно, Риц даже не понял, когда уснул. А проснулся бодрым и полным сил.

Взволнованная служанка сообщила, что к нему пришли. Мужчина спустился на первый этаж и увидел Валериану.

Сестра каталась в кресле по холлу, безостановочно орудуя железными колесами.

Риц подбежал к ней, обнял, прерывая поток слёз и стенаний.

— Они забрали его! Забрали! Нас предали! Кто-то сдал Де Энцо!

Ночь всё ещё не закончилась. Кажется, самая длинная ночь в его жизни.

27. Фабрицио

Фабрицио оттянул ворот рубашки. Несмотря на жару, все были одеты в чёрное. Никаких полос, рисунков или клетки.

Строгая классика. Костюмы тройки, шляпы сняты, головы опущены.

Скорбь собирала дань с лиц младших Ви Сентов. Старшие косились на Рица с ненавистью.

Мертвый Леон Ви Сент был прекрасен. Его лицо приобрело аристократическую бледность. Волосы потускнели, перестав гореть пожаром пошлости, а губы, наоборот, подкрасили помадой. Вокруг гроба расставили букеты с белыми лилиями. Цветы невинными зрителями оплакивали умершего, их тычинки, словно слёзы, блестели в тусклом освещении церкви. Дурманящий запах кружил голову.

Оказалось, Алесса очень была похожа на брата, и Риц вдруг представил её на месте Леона. В гробу, со сложенными на груди руками и закрытыми глазами. Навсегда.

Передернулся. Нет. Он не допустит её гибели.

Каким бы ни был извращенцем Максимилиано Ви Сент, Алессандра теперь под защитой клана Де Лот.

Осталось придумать, как защитить её от самой себя.

Хоронили Леона Ви Сента узким семейным кругом. Двести сорок два человека плюс новый родственник: Фабрицио Де Лот. Небольшая часовня с трудом вместила такое количество посетителей, и сидели скорбящие чересчур близко друг к другу.

Горели свечи в высоких треногах. Солнце пробиралось сквозь витражи в помещение, оставляя разноцветные кляксы на каменном полу, будто россыпь растёртых по земле звёзд, по которым топчутся невоспитанные людишки.

Риц изо всех сил старался держать себя в руках.

Где-то в подвалах красноголовых сейчас находится его друг, безосновательно обвиненный в гибели молодого Леона. А Риц ничего не может сделать. Оружие у него отобрали на входе, и сейчас он ощущал себя ягнёнком среди волков, готовых в любой момент набросится и перегрызть ему шею.

Он собрался было пойти и разнести всё поместье Ви Сентов, но явился посланник отца. Дон Де Лот приказал не предпринимать опрометчивых действий, вернуть сестру домой и установить, наконец, телефон.

Риц сжал руку жены.

Алессандра не вырывалась. Она молча смотрела на тело брата, и ни одной слезинки не скатилось с её щек.

Всё, что могла, девушка выплакала накануне.

Одетая в длинное чёрное платье с узким горлом и закрытыми плечами, Алесса была очаровательно печальна. Волосы она уложила идеальными волнами, доходящими до плеч. Губы распухли от вчерашней истерики. Но это девушке даже шло.

Риц с неудовольствием заметил на входе в церковь вездесущего Ронана Ли Кастильо. Его не пустили на церемонию, но наглый детективчик продолжал копаться в убийстве Леона с упорством голодной крысы. Правда, толку от этого не было никакого.

— Как этот мир надменен и несправедлив. Мой сын был прекрасным человеком. Моим лучшим ребенком, — Максимилиано Ви Сент выделялся среди своих детей, как матерый вожак среди гиен. Его поминальная речь могла бы выжать слёзы даже из камня, но Алесса и Риц оставались равнодушными. — Мы собрались здесь почтить его память. Так давайте же преподнесём ему последний подарок!

Риц встрепенулся. Нехорошо это. Что можно подарить мёртвым, кроме жизни?

Грянул орган в алькове церкви.

Риц поморщился. Он находился здесь с единственной целью: найти и вытащить Де Энцо. Снаружи ждал Бартоломео с ребятами: они прикроют отход. Но количество Ви Сентов, как обычно, зашкаливало. От обилия красного становилось трудно дышать.

Риц наклонился и вдохнул аромат волос супруги. Стало немного лучше. Ненадолго. Секунд на пять, до тех пор, пока Алесса не передернула плечами, отгоняя его.

Двое бравых братьев девушки притащили связанного человека прямо к гробу Леона Ви Сента, бесцеремонно ломая белые цветы, и Фабрицио нервно сглотнул.

Он знал, кто это. И знал, что подпишет себе смертный приговор, если попытается освободить его прямо сейчас. И знал, что непременно попытается.

Максимилиано Ви Сент сдёрнул мешок с головы Хита Де Энцо, кровь брызнула на пол церкви, тьма Интериуса заклубилась вокруг Фабрицио Де Лота.

Алесса ахнула и торопливо схватила мужа за руку, торопливо шепнула:

— Это самоубийство! Не смей!

— Хочешь убить меня сама?

— Непременно…

Голос старшего Ви Сента прокатился по часовни, вызывая трепет и страх:

— Прими наш подарок, сынок. И обрети покой на том свете, ибо ты — отомщён!

Но прежде, чем серебряный кинжал распорол шею Де Энцо, чёрная фигура набросилась на самого опасного мафиози Мортена.

Максимилиано усмехнулся:

— Убей!

И увернулся от Интериуса, вызывая своего фамильяра.

Огромное огненное чудовище с рогами в три метра отбросило Интериуса в другой конец зала.

Тёмная фигура долетела до стены, развернулась и ринулась обратно на демона.

Риц сжал зубы и тоже понёсся к алтарю. Каждый удар по фамильяру чувствовался, как укол раскалённой иглой. Терпеть можно, но жутко напрягает.

На него кинулись сразу два десятка красноголовых. Одна девушка, до жути похожая на Алессу. И Де Лот вдруг осознал, что он один среди семьи Ви Сентов.

Он ускорился, раздирая острой запонкой руку, увеличивая рану. Интериус воспрял от запаха