сел на край, оказавшись очень близко.

– Итак, скажи мне, что ты помнишь?

– Я… эм… я… все как будто в тумане, – пролепетала я, отворачиваясь от Захарии.

– Ничего. Сегодня я тебе расскажу.

Меня удивил столь неожиданный поворот.

– Мальта, только что ты видела разговор верховного мага и королевы, – торжественно сказал он. – Они стояли в тронном зале и думали о том, кто достоин занять трон после короля Этельреда.

Мое сердце забилось часто-часто. Я помнила. Трон, верховного мага в пурпурной мантии и королеву в траурной вуали, мальчиков в белых рубашках с кружевными воротниками. Я помнила все.

И эта кристальная, острая, даже вымораживающая ясность пугала.

А Захария говорил, глядя мне в глаза:

– Ты видела, как верховный маг вмешался в дела королевской династии, которая должна была вот-вот рухнуть. Его воля сильна, и он теперь будет управлять королевой, как марионеткой. Все королевство станет его игровым полем. Бальтазар Тосса будет решать, кому жить, а кому умереть. Ты, Мальта, стала очевидцем исторического момента – отныне в Миравингии магия будет править, а не просто служить.

Я молчала, пораженная его горячностью. Он говорил с торжеством и страстью.

– Один из семи маленьких ублюдков станет чудом. Символом.

Дышать стало трудно…

* * *

На столе находились перо, чернильница и лист бумаги, замаранный нехорошими бурыми пятнами.

– Нормальная подпись, очень даже все видно. Мадс, и чего ты кислый такой? – спросил коротышка с квадратными плечами.

Мадс подошел ближе. На запястьях краснели толстые уродливые шрамы. Его жилет с вышитым кинжалом и девизом теперь был в мелкую кровавую крапинку.

– Это важный документ, – сказал он.

– Так я же не спорю. Все видно. Так и написано: «отрекаюсь от престола».

– Людовик! Ты не умеешь читать, – Мадс усмехнулся и взял бумагу.

Потом его взгляд обратился на пол.

– Нужно отмыть ему руки, чтобы не оставалось следов на бумаге, – носком сапога маг ткнул лежащее тело.

– А что магией нельзя? Эт-самое… вывести, испарить.

– Кровь не испаряется бесследно. На то она и кровь.

Коротышка, кряхтя и ругаясь, взял таз и плеснул туда воды. В это время Мадс хлопал по щекам молодого человека. У того были золотые локоны до плеч, лицо же его было изуродовано побоями до неузнаваемости. Один глаз заплыл совершенно. Разбитые губы почернели.

– Давай же.

– Сдается мне, не очухается он. Нет, ну и как бы он был королем. Малахольный такой, – коротышка Людвиг покачал головой и воровато оглядел комнату, явно с прицелом что-нибудь стянуть.

Мадс продолжал приводить молодого человека в чувства.

– А колдовством его нельзя подлечить?

Людвигу явно не терпелось посмотреть на настоящую магию.

– Может, эт самое… есть маленькое заклинаньице?

– Я не целитель, – процедил Мадс сквозь зубы.

– Вижу, – жизнерадостно подтвердил Людвиг. – Вижу, ты, парень, не робкого десятка. И даром убеждения обладаешь. Я-то сперва подумал, что ты из этих, из чистоплюев, которые бояться запачкать руки. Но работал ты над ним добротно.

– Заткнись, Людвиг, не видишь…

– Молчу. Что ж… я, это, совсем без понятия.

Молодой человек с разбитым лицом застонал.

– Подписывай отречение еще раз, – твердо сказал ему Мадс.

* * *

Я всхлипнула, судорожно втянув воздух. Мне было больно и плохо. Во рту стоял металлический привкус крови.

– Прелестно, – сказал Захария, – верховный маг начал действовать до того, как получил согласие королевы. Нет, это потрясающе, Мальта. Сегодня ты превзошла себя.

В ушах звенело.

– Воды, – простонала я.

Маг налил остывшего чая в чашку.

– Как память? – деловито спросил он.

Даже если бы я хотела, то не смогла бы ему сейчас ответить. Краски померкли, мир вокруг казался серым и безжизненным. Пришлось крепко зажмурить глаза, чтобы не видеть довольное лицо мага.

– Ты видела, – с неотвратимой решимостью продолжал Захария, – как люди Бальтазара Тоссы – какой-то молодой маг и обычный наемник – выбивали отречение от престола у кузена покойного короля Этельреда.

– Зачем? – голос плохо слушался. – Зачем вы мне все это рассказываете?

– Потому что, Мальта, ты – очевидец. Ты должна принять свою судьбу, а вместе с тем осознать всю полноту ответственности. Отныне и впредь ты будешь наблюдать за делами государственной важности. Узнавать для меня секреты как людей, так и нелюдей. Посмотри на меня.

Пришлось открыть глаза.

Лицо Захарии казалось мертвенно бледным, а рот отчего-то сделался очень красным.

– Это часть испытания, Мальта. Магия испытывает твое тело и дух на прочность. Ты смущена и сбита с толку своим даром. Пока не понимаешь, что происходит, сопротивляешься, хочешь вернуть свою прежнюю жизнь.

Он говорил правду. Больше всего мне хотелось вернуться домой.

– Но к этому испытанию прибавляется еще одно.

Он выдержал долгую паузу.

– Прямо сейчас, Мальта, я испытываю остроту твоего ума и способность принимать правильные решения.

– Что я должна решить?

– Кому рассказывать о своих видениях, а кому не стоит. Сама понимаешь, что эти секреты не игрушки. Да и ты, как мне стало известно, начала интересоваться взрослыми играми. Поэтому я не буду говорить с тобой как с неразумным ребенком.

Он поднялся и обошел меня, встал позади. Его ладонь легла на плечо и осторожно двинулась к шее.

– Тебе нужно научиться отделять друзей от врагов.

На секунду ладонь легла мне на горло, но тут же вернулась на плечо.

– И понять, что если ты доверишься нужному магу, то это может возвысить тебя. Очень легко выбрать скользкую дорожку и встать на путь саморазрушения и боли. Сегодня я пересказал тебе твои же видения. Ты знаешь о том, кто займет престол и кто будет реально править. Кому ты расскажешь об этом?

Пальцы впились в плечо.

– Никому!

– Может быть, тебе хочется поделиться со своей рыжей подружкой? Самантой?

– Нет.

– А что думаешь про ваших наблюдательниц? Доверила бы ты такой секрет Алисе? Или Медее?

– Нет. Я никому ничего не расскажу.

– Пусть так и останется, Мальта. Для наставников и других адептов ты – вещательница.

Он наконец-то убрал руку, и я испытала облегчение.

– Конечно же, у наблюдательниц возникнут вопросы, – сказала я и повернулась, взглянув на Захарию.

К счастью, зрение перестало выкидывать шутки и лицо мага снова стало нормальным. Его брови удивленно поползли вверх.

– И что мне им отвечать? – продолжала я, пораженная собственной отвагой. – Они приводят меня на занятия к вам. Вы приказываете Алисе подавать чай. А до этого по вашему приказу меня водили к тем двум ужасным старикам, которые выставили ее, как простую служанку. При этом… при этом… она…

– Ну, же… договаривай, Мальта.

– Она мучает обитателей Неба. Пользуется своей властью! Знаете, знаете, что она сделала этой ночью…

Слезы туманили взгляд, я не могла говорить, меня