христианской Троице, а языческой Астарте, греческому аналогу ближневосточной богини любви и власти Иштар. В честь Астарты-Иштар дважды в месяц, в момент «белой Луны» (на полнолуние) и на момент «черной Луны» (на новолуние), избранными проводились языческие ритуалы, замешанные на сексе «мастеров» с некими «жрицами». Узнав об этом, Лукарье с масонами попрощался.

– …Но если я ушел из «Синего лотоса» без каких-то особых для себя последствий, не считая адресованной мне заочной масонской «анафемы», то из «Силы истины» уйти можно только в гробу на кладбище. Только теперь я понял, какой страшной силой становится человеческий разум, употребляемый во зло. Мне удалось узнать, что научные центры, академии наук практически всего мира в той или иной мере подчинены Vis veritatis. Чтобы разоблачить ее сатанинскую сущность, я собираюсь издать книгу, в которой изложил все, что мне удалось выяснить…

Это была их последняя встреча. Примерно через месяц Платонов получил известие о том, что профессор Лукарье погиб при загадочных обстоятельствах.

– …Я немедленно отправился во Францию, где мне удалось выяснить, что он случайно утонул, причем на мелководье… – Платонов при этих словах огорченно вздохнул. – Будучи на одном из средиземноморских пляжей, Мишель зашел в море не глубже, чем по пояс. И вдруг на глазах тех, кто был от него неподалеку, он как-то нелепо взмахнул руками и упал в воду навзничь, не успев даже вскрикнуть. Никто и не понял, что же с ним произошло. Заподозрив, что у него могло прихватить сердце, к месту его падения бросились несколько мужчин. Однако тела профессора они не нашли. Его обнаружили чуть дальше, уже недвижимым, с легкими, заполненными водой.

– Лучше бы он переехал в нам, в Россию… – сочувственно резюмировал Стас.

– А у нас что, нет этой нечисти? – саркастично поинтересовался Гуров.

– Вот именно! – кивнул Платонов. – Я, кстати, предлагал Мишелю перебраться в Россию. Но он сказал так: у них руки длинные. Они и в России достанут. Встретившись с близкими Лукарье, я узнал, что в день его гибели кто-то пробрался в их дом и в кабинете профессора устроил настоящий разгром. Видимо, искал его рукопись.

– Берусь угадать, кто у нас из числа этих самых «силоистиновцев»! – Крячко изобразил энергичный жест крепко сжатым кулаком. – Уверен, что первый по списку – Игорянцев, а с ним и Фуклюнин с Кимревичем.

– Совершенно верно! – Платонов чуть заметно улыбнулся. – Я тоже долго не мог понять позиции Игорянцева. На словах он готов был ради России и ее интересов порвать на груди последнюю рубаху. А на деле… На деле он один из главных «кротов» в нашей науке, работающих на «Силу истины». Думаю, он состоит как минимум во втором круге посвященных. Ну а Фуклюнин с Кимревичем – из числа redneck…

– Ну тогда, выходит, это он и организовал похищение артефакта! Иван Федорович, а для чего им вообще такие вещи? Они их будут продавать коллекционерам?

– Ну-у, что ты! – Платонов поглядел по сторонам (по всей видимости, продолжать разговор ему давалось все труднее и труднее). – Всякая археологическая находка, всякий палеонтологический артефакт – это часть истории человечества, часть истории земного мира. А как известно, чтобы отнять у кого-то будущее, для начала нужно отнять его прошлое. Чтобы превратить человечество в примитивный, бессловесный скот, у него нужно отнять историю, культуру, родной язык. Чем эти мерзавцы и занимаются. Вспомните, чем в первую очередь занялись американцы, захватив Ирак? Правильно, разграбили музеи. Что творилось в тех странах, где произошли «цветные революции»? То же самое – грабились музеи. А в страны Запада, прежде всего в Англию и Штаты, двигались целые караваны мародеров с грудами награбленного. Кто бы только знал, что хранится в подземельях главной штаб-квартиры мирового католицизма!! Там бездна наших исторических реликвий, книг и рукописей. Увидим ли мы их хоть когда-нибудь?

– А-а-а, ну да! – согласился Стас. – Видимо, там давно уже библиотека Ивана Грозного!

Платонов на это чуть заметно кивнул:

– Да, там и библиотека Ивана Грозного, и еще более древняя – Ярослава Мудрого, и Михаила Ломоносова, и многих других политиков и ученых… Вот и артефакт, найденный в Кряжунове, тоже рискует оказаться где-то за границей.

– Ну, мы кое-какие меры уже приняли… – изобразив несогласный жест рукой, со значением в голосе сообщил Гуров. – Постараемся не прошляпить! Кстати, Иван Федорович, мы вас не слишком утомили? – обеспокоился он.

Беззвучно рассмеявшись, Платонов уже почти шепотом произнес:

– Друзья мои, о чем тут беспокоиться? Мне осталось жить всего лишь полчаса-час. ТАМ меня ждет отдых бесконечно долгий.

– А почему доктора ничего не предпринимают, чтобы вас вылечить? – Крячко сурово нахмурился. – Или они заодно с «силоистиновцами»? Кстати, тутошний завотделением со своей хитрой мордой мне очень не понравился!

– Нет, нет, из-за меня не переживайте! – уже еле слышно возразил старик. – Врачам я сразу сказал: яд, которым меня убили, вам незнаком. Да, мне проводили трансфузию, но, как и следовало ожидать, лучше не стало. Я ни о чем не жалею, ничего не страшусь. Очень, очень скоро я предстану перед Творцом и перед ним отчитаюсь за все свои дела – и праведные, и не слишком… Самое главное, ко мне пришли вы, и теперь моя смерть не станет бессмысленной. Разумеется, теперь и вы под ударом. Но я буду просить Творца, чтобы вас он сохранил…

…Выходя из больничного корпуса, Гуров вдруг почувствовал, как у него запершило в горле. Он покосился в сторону приятеля, который шел, глядя перед собой.

– Жалко старика… – отчего-то осипшим голосом неожиданно сказал Стас. – Смотри Лева, вон он! – уже совсем по-другому, со сталью в голосе объявил Крячко.

Краем глаза Лев успел заметить завотделением интенсивной терапии, который, идя в их сторону, вдруг резко сменил направление и проворно шмыгнул во входную дверь транспортного отдела. Сорвавшись с места, Крячко в несколько прыжков достиг этой двери и распахнул ее одним рывком. Догнавший его Гуров вслед за Станиславом вбежал в типично гаражное помещение, пропахшее бензином и автомобильными маслами.

Приятели в момент настигли эскулапа, спешившего по лестнице на второй этаж.

– Что вам от меня нужно?! – завозмущался тот, когда железная пятерня опера ростом пониже стиснула его запястье.

– Просто очень интересно стало: а чего это вы от нас начали убегать и прятаться? – поинтересовался второй, ростом повыше.

– Я? Я ни от кого не убегал! – фальшиво возмутился эскулап. – Я… Я занимаюсь хозяйственными вопросами.

– Тебе сегодня кто звонил? – покрепче стискивая его запястье, даже не спросил, а прорычал Крячко. – Кто наводил справки о Платонове?

– Мне много звонят, к тому же самые разные люди, – зачастил задержанный. – Всех не упомню…

– Мозги можем прочистить и память восстановить! – как видно, начав