Охотник пораженно посмотрел на огромную черную «тыкву», слабо мерцающую и пульсирующую под головой Ла’алика.

— Так они что, живые? — непонимающе спросил он хозяина.

— Конечно же, они живые. Манатар — это часть меня самого, Охотник. Более того: если его уничтожить, то погибну и я. Мы рождаемся и умираем вместе с ними, всегда в один и тот же день.

— Однако самые первые манатары были обнаружены, не так ли? И только потом люди начали с ними рождаться, я правильно тебя понимаю?

— Именно так, — кивнул Да’ан. — Когда принявшие манатары люди заводили детей, те рождались уже со своими собственными — даже, если манатаром обладал всего один из родителей. Таким вот образом наши дары и распространились почти по всей Территории. Даже теперь, время от времени, кое-кто из Ущербных решает оставить свое бессмысленное существование и переходит жить к нам. Заведя семью с одним из совершенных людей, они обеспечивают своим детям полноценную жизнь. К сожалению, такие случаи сейчас уже исключительно редки.

— А Обделенные? Что происходит с ними?

Да’ан посерьезнел.

— Иногда ребенок рождается без манатара. Мы не знаем, отчего такое происходит, лучшие целители нашего народа вот уже сотни лет, как пытаются найти ответ на этот вопрос. В таком случае ничего сделать нельзя — Обделенные дети становятся уродцами, несчастными идиотами, которые годны лишь на то, чтобы прислуживать за столом да убираться в доме. Да и живут они недолго, мастер Джад. Редко кто из них достигает двадцатилетнего возраста.

Охотника покоробило такое отношение к инвалидам, которых здесь использовали в качестве черной прислуги; с другой стороны, он успел повидать достаточно странностей на разных Территориях, чтобы перестать удивляться по всякому поводу. Эти люди такие, какие они есть, напомнил он себе. Не сравнивай их с собой, а просто принимай все это к сведению.

— Мне очень жаль, мастер Да’ан, — проговорил он с сожалеющими нотками в голосе.

— Ничего-ничего, Охотник. К счастью, моя Ла’ара родилась полноценной, а если первый ребенок нормален, то шансы получить потом Обделенного обычно очень малы.

— Насчет Ущербных… как я понял, вы с ними иногда все-таки торгуете? Тот разговорник, что ты мне показывал — такие вещи способны делать только они?

— Мы живем с ними в мире. Было время, мастер Джад, когда люди воевали с Ущербными, которые всячески пытались помешать распространению манатаров. Войны длились порой десятки лет, с переменным успехом. Поначалу, когда нас было еще не так много, защищаться было очень трудно — Ущербные, хотя и не имеют доступа к Силе, обладают разнообразным смертоносным оружием. Однако со временем мы стали постепенно одолевать их, потому что все больше и больше людей прозревали, обращаясь к полноценной жизни. Ущербные отступили в свои приграничные края, куда мы избегаем заходить: полоса отчуждения между Дождливыми Равнинами и цивилизованным миром, она шириной в пятьдесят миль. Мы их не трогаем, а они больше не пытаются уничтожить наши манатары (или заполучить их для своих «исследований») — так, со временем, между нами постепенно развилась торговля. Теперь ты понимаешь, Охотник, почему я так отреагировал, когда ты назвался «ученым»? Это слово мы здесь стараемся не употреблять.

— Да, я понимаю, мастер Да’ан. Чем же вы с ними торгуете — помимо этих «разговорников»?

— Некоторые их изделия позволяют нам делать то, чего мы не способны добиться при помощи Силы. Никому еще не удавалось поднять самого себя в воздух, поговорить с человеком, который живет за сотни миль от тебя, или же изготовить детскую куклу, способную двигаться и разговаривать. В наших краях Ущербных ты почти и не встретишь, поэтому подобные вещи здесь довольно редки. Что же касается городов, то там люди торгуют с ними постоянно — у моего свояка вон, кроме разговорника, полно всяких забавных штук от них имеется. Большей частью, конечно, всякое баловство: коробочки с живыми картинками, самосветящиеся свечи, музыкальные ящики. Нам здесь такие вещи на самом деле-то и не нужны, но городские любят с ними играться. Что поделаешь, кто живет рядом с Ущербными, тот волей-неволей набирается от них странных привычек, — осуждающе промолвил Да’ан.

— А эти ваши украшения? У тебя четки, у брата твоего браслет — каким образом они связаны с манатарами?

— Это проводники Силы. Дело в том, что напрямую получать ее от манатара довольно-таки опасно, это могут делать одни лишь маленькие дети или глубокие старики. Даже так: и те, и другие напрямую зависят от манатара, поэтому находятся с ним в постоянной связи. Когда человек взрослеет и набирается собственной жизненной силы, он рискует «перегореть», если будет накачивать свой организм еще и энергией манатара, понимаешь, мастер Джад? Именно поэтому мы используем различные предметы, обычно что-то такое, что можно носить на теле, чтобы концентрировать в них получаемую от манатара Силу. После использования их приходится постоянно подзаряжать, снова и снова — но к этому привыкаешь, еще будучи подростком. Ясное дело, что манатар всегда должен находиться где-то поблизости от своего хозяина: большинство из нас хранит их на чердаке своего дома.

Джад помолчал, переваривая полученную от Да’ана информацию. Представление о том, что эти черные пористые шары являлись своего рода живыми существами, поражало воображение. И каким же это образом дети рождались с ними «во рту»? Вообще, интересно бы поговорить обо всем этом с кем-нибудь из Ущербных, подумал он. У тех определенно должен быть свой собственный взгляд на все эти вещи.

— Сила — это вся наша жизнь, Охотник, — внезапно добавил Да'ан. — Вам, чужакам, совсем не понять этого. Ты обязательно должен рассказать о нас своим людям — кто знает, может быть и некоторые из вас захотят положить начало полноценному роду? Ты вот, например, не хотел бы этого для своих детей? У тебя есть семья, мастер Джад? Мы могли бы подыскать тебе у нас хорошую девушку…

— Не надо об этом, Да'ан, — резко ответил Охотник. Не хватало ему еще здесь разговаривать на эту тему. — Я сюда не за женой пришел, понимаешь? Лучше расскажи мне, как от вас добраться до Триграда? Мне нужно попасть туда как можно скорее, поэтому завтра я хочу двинуться дальше.

Триград был крупнейшим городом Серой Территории, сообщили ему тогда заказчики. Именно там можно было найти все необходимое для следующего перехода и того, что ожидает его потом.

— До Триграда? Завтра? — Да'ан выглядел как будто бы разочарованно. — Так ты туда направляешься? Я-то думал, ты останешься в наших краях, посмотришь, как мы живем… узнаешь нас получше.

Охотник решил не рассказывать хозяину об истинной