Покидать Россию Савин не торопился. Он решил, что с деньгами можно неплохо жить и тут, к тому же Николай еще состоял на военной службе.

Когда его доставили к Шувалову, избегавшему смотреть в стальные глаза мошенника (как-никак он сам приблизил Савина к великому князю, пусть даже и через Фанни), тот потребовал вернуть драгоценности, однако корнет будто не понимал, о чем идет речь, и с его красивого лица не сходила наглая улыбка.

Петр Андреевич распорядился обыскать номер Николая в гостинице, но, разумеется, там ничего не нашли.

Доказательств его причастности к краже не было никаких, но разгневанный Александр II, который поверил племяннику, поклявшемуся на Библии, распорядился отправить дерзкого офицера на войну с Турцией. А Фанни в тот же день выслали из России.

Глава 18

Пригорск, наши дни

Дмитрий Громов, вернувшийся в отдел, поведал о своем разговоре с регистраторшей и о докторе Фролове.

– Почему же ты не поехал к нему? – удивился Горбатов, жуя пирожок (в столовой он взял несколько с картошкой и капустой).

Оперативник покосился на пакет с едой:

– Да вот поэтому, Сережа. Ты не дал мне нормально поесть. Я решил вернуться, подумав, что врач никуда не денется.

Следователь с досадой бросил пирожок на салфетку.

– Дима, ну ты же опытный полицейский, – проговорил он. – Как это доктор никуда не денется? – Он встал и поправил рубашку. – Ладно, к нему я поеду сам. А ты ступай на поиски Дробышевой. И немедленно. – Сергей протянул ему пакет. – Это можешь взять с собой. А к Фролову поеду я.

Громов удовлетворенно кивнул и пошел к машине, вожделенно посматривая на пирожки.

Он быстро добрался до здания судебно-медицинской экспертизы, ругая дождь и слякоть.

Когда сгустились тучи, неожиданно стало холодно, и лето снова превратилось то ли в позднюю весну, то ли в раннюю осень.

– Тяжела ты, солдатская служба, – пробормотал он, заходя в коридор большого здания.

Вахтер, благообразный старичок, шагнул ему навстречу:

– Ваш пропуск, молодой человек.

Дима достал удостоверение:

– Этого достаточно, отец?

– Достаточно, сынок, – с усмешкой ответил вахтер. – Проходи.

– А не подскажешь ли, где найти Викторию Васильевну? – Он не успел назвать фамилию, как дед с готовностью кивнул:

– Для этого можно сюда и не входить. Только что вышла из здания. Сказала, скоро вернется.

– Как она выглядит? – поинтересовался Громов, держась на ручку двери.

– Высокая, в черном брючном костюме, – отозвался вахтер, – поторопись, уверен, догонишь.

Оперативник кинулся на улицу, уже не обращая внимания на крупные капли, которые, попадая за ворот рубашки, обжигали, словно лед. Во всяком случае, ему так казалось. Дима терпеть не мог, когда что-то попадало за ворот рубашки: он сразу чувствовал себя неуютно.

Пробежав несколько метров, капитан огляделся по сторонам и увидел высокую дородную женщину в черном брючном костюме, направлявшуюся к маленькому скверу напротив здания судебно-медицинской экспертизы.

Дима выдохнул и кинулся за ней. Женщина остановилась на нерегулируемом переходе, ожидая, пока проедут автомобили, и потом уверенно ступила на проезжую часть.

– Виктория Васильевна! – Дима еще не видел белую машину, но всем телом почувствовал, что что-то должно произойти. – Виктория Васильевна, подождите!

Она даже не оглянулась, вероятно, не услышала его истошный крик. Две женщины шарахнулись от оперативника, приняв его за пьяного или сумасшедшего, а он продолжал бежать к переходу со скоростью гепарда.

Дробышева уже дошла до середины, когда большая белая машина, вынырнув из переулка, примыкавшего к дороге, сбила ее и протащила за собой несколько метров.

– Черт, черт! – заорал оперативник и подскочил к несчастной, возле головы которой расползалось красное пятно.

Он подумал, что крови почти не видно на мокром темном асфальте, и наклонился над Дробышевой:

– Виктория Васильевна!

Она не шелохнулась. Дмитрий понимал, что после такого удара выжить просто невозможно, но надеялся на чудо.

– Виктория Васильевна!

Рядом завопила какая-то старушка с двумя кошелками.

– Она мертва? – по-деловому спросил высокий мужчина, мельком посмотрев на тело. – Я вызову «Скорую».

– Подождите. – Дима сбросил с себя оцепенение. – Я из полиции. Я сам все сделаю.

Мужчина обиженно фыркнул:

– Как знаете.

Громов дрожавшими руками набрал номер отдела.

– Дежурный? – буркнул Дмитрий, услышав голос капитана Шорохова. – Вызывай «Скорую» и наших по адресу: Екатерининская, десять.

Закончив разговор с капитаном, оперативник принялся набирать майора.

– Да, Дима, – услышал он недовольный голос Горбатова, которому удалось влезть в автобус и который десять раз пожалел, что продал свою машину в надежде скопить на новую. – Ты поговорил с Дробышевой?

– Она мертва, – отчеканил оперативник и опустил голову.

– Мертва? – Майор взволнованно задышал. – Как мертва? Что с ней случилось?

– Ее сбила машина, и это убийство, – проговорил Дмитрий. – Водитель скрылся с места происшествия.

– О господи, – произнес майор. – Этого нам только не хватало. Я постараюсь приехать быстрее.

– Хорошо. – Закончив разговор, Громов бросил телефон в карман и прошел навстречу «Скорой», мигавшей синими огнями.

Два молодых парня в синей униформе осторожно положили женщину на черный мешок, и капитан сделал им знак:

– Подождите, не закрывайте ее. Я должен кое-что проверить.

Он заметил, что Виктория сжимала что-то в руке, словно самое дорогое на свете.

Осторожно разжав холодные пальцы, Дмитрий вытащил разбитый мобильный.

– Скоро мы узнаем, кому ты звонила, – тихо сказал он и кивнул санитарам: – Выполняйте свою работу.

Глава 19

Калужская губерния, 1878 г.

После тяжелой контузии, полученной на войне, Николай Савин решил поехать к отцу в имение. Матушка давно умерла, и поручик, просиживая дни в одиночестве и покуривая свою любимую трубку, с радостью распахнул объятия сыну.

– Хорошо, что ты навестил меня, старика. – Герасим Сергеевич засуетился и дал распоряжения служанке накрыть обильный стол. – Не представляешь, как я рад тебя видеть. Будь я немного моложе, сам бы отправился на войну. Военные бывшими не бывают. – Он крякнул. – Ну,