Уронил её тело на пол, и Сара встрепенулась, дёрнулась. Она увидела труп подруги, он дьявольски напугал её, верно. Но мне было плевать.

Я вырубил Сару новым ударом — в темя: конечно, она была в разы мельче меня и упала сразу. А потом, застегнув ширинку, подхватил её на руки и понёс в ванную комнату. Там всё было готово.

Я положил Сару в ванную, снял с себя футболку и вышел на секунду, чтобы оставить её на кровати. Надел специально заготовленный фартук на пояс. Взял ножовку по металлу.

Я знал, что Сара не сможет закричать, даже если очень захочет. Знал, когда взялся ножовкой за её руку и равнодушно начал отделять кость от кости — по живой плоти. Кровь брызнула мне на грудь и на стену. Нужно потом всё здесь отмыть.

Сара металась и рвалась. От боли она даже очнулась, хотя я видел — на темени у неё вспухла большая шишка. Обычно люди после такого удара по голове отрубаются надолго, но, верно, пилить Сару наживую было больнее и хуже.

Я знал, что мне предстоит много работы. И после — уборка.

Хотя мир этот чистить я начал уже сейчас.

========== Эффект бабочки ==========

Комментарий к Эффект бабочки

В маньяках-мужчинах люди иногда находят некую безумную, нездоровую притягательность, но женщин-сообщниц ненавидят все. Это ядовитое варево из мизогинии, лицемерной ярости и того простого, вкусного факта, что можно без проблем уничтожить эту конкретную женщину, в то время как других трогать нельзя.

Рейчел Кейн, «Мёртвое озеро»

В два часа ночи, когда закончилась моя смена, Тед проводил меня до машины и сказал: «Энн, пожалуйста, запри двери, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое по дороге домой». Кто же знал, что я только что просидела взаперти, вероятно, с самым опасным человеком в западных штатах.

Энн Рул.

28 октября. 16:30

— Значит, завтра?

— Завтра было бы круто. — Сказала Сондра. — Я взяла листовку в кафе. И это не так уж далеко отсюда.

— Это Джерси. Здесь все на машинах, потому что местные обожают развозить своё дерьмо между маленьких городишек. Понавтыкали их.

— Лучше бы ты остался в кампусе.

— Да иди ты! Вы все вообще тут скисли бы без меня.

Кто-то вскрыл банку «Пепси». В комнате было какое-то время тихо, затем один из парней воскликнул — кажется, тот хлюпик Чед:

— Как хотите, я поеду! Не выдержу здесь больше ни дня. Не хочу весь Хэллоуин проторчать в четырёх стенах.

— Ты только и делаешь обычно, что торчишь в четырёх стенах, эй.

— Заткнись, придурок.

«В гробу тоже четыре стены, только ещё шесть футов под землю. К такому лучше привыкнуть заранее».

— Какие предложения?

— Эй, детка, подай пива!

Ребята переговаривались в гостиной, листовка гуляла из рук в руки.

— Неплохо. — Наконец, заключил Ричи. — Постреляем, прокатимся на чёртовом колесе. Чем там ещё занимаются? Развеемся, словом.

— Ты вообще был в таких местах в провинции? — усмехнулся Карл. — Абсолютная фигня. Одни рэднеки со своими дружками, или местные с округи, и их подружки, и все пьяные. Короче, скукота.

— Здесь вообще от тоски повеситься можно. Мы приехали оттянуться или сдохнуть?

«Ты угадал, сопляк, — подумал Хэл, — второе».

Он спокойно стоял за стеной гостиной, прислонившись к ней плечом, и внимательно слушал каждое слово.

— Кто за Луна-парк? — громко спросила Милли.

Хэл узнал её по голосу. От одного только звука его как вожжой хлестнуло, он резко поднял глаза от пола и набычился. Он почти чувствовал, как наливаются кровью глаза, и старался не думать, как это может выглядеть со стороны. «Возьми себя в руки и успокойся. Тебе не нужны проблемы. Только не сейчас».

Но это было такое странное время, когда одна проблема сыпалась за другой, и даже Хэл растерялся. Не может же на одного человека выпасть столько дерьма? Правда?

— Супер!

— Большинство «за».

— Ещё нет Тейлора и Конни, — возразила Оливия.

— Брось, детка, — сказал Ричи. — Тей по-любому с нами. Конни в меньшинстве, даже если откажется. Чего здесь киснуть?

— Тогда давайте определимся, кто с кем сядет по машинам…

Хэлу это было уже неинтересно. Он услышал, что хотел, и быстро прошёл в тёмном коридоре мимо гостиной, даже не глядя на ребят.

Он был чертовски везучим засранцем, и ни один из них не бросил на него взгляд. Никто не обратил на Хэла внимания. Никто не увидел его в тот день. И это было их большой, очень большой ошибкой.

2

Мотель. 03:43. Одиннадцать часов спустя.

Вполне удобоваримо.

Хэл критическим взглядом окинул кафель с уже пожелтевшей от времени затиркой. Он был похож на старый изгаженный переход подземки. Стены и пол были окроплены кровью, в ванне скопилась багровая лужа, будто он здесь разбил банку кетчупа. Тело он уже спрятал в большой чемодан. Никто ничего не имеет против чемоданов, когда речь идёт о мотеле. Всё в порядке: человек въехал с багажом и выехал с багажом, и неважно, с каким.

У каждого из нас есть свой багаж по жизни, в конце концов — не так ли? Так что это ни секунды не выглядит подозрительно.

Пришлось попотеть, чтобы уместить там эту сладкую парочку твикс. Даже расчленёнными и порезанными на чёртовы куски они были проблемой. Которую требовалось решать.

Хэл дьявольски устал и очень не хотел ничего решать, только плюнуть на всё, оставить как есть, упасть на неразложенную широкую кровать и уснуть. Парой трупов в углу ванной комнаты на расстеленном брезенте его не напугать. Но так было нельзя, он это знал. Он был из тех, кто не просто перестраховывается. Дьявол, кроющийся в деталях, мог бы прикурить у него.

Он посмотрел на часы. Время — четыре утра. За окном вот-вот начнёт светать.

Ещё полчаса возни. Он наконец спрятал трупы и оставил чемодан с мозаикой из человеческих раскромсанных тел в углу. В комнате тихо бормотал телевизор, бросал белый призрачный свет на постель. Хэл разделся, снял фартук и перчатки. Ещё раз зашёл в ванную, чтобы почистить зубы и умыться. Он с удовольствием набрал в ладони воду из-под крана и окунул в неё лицо, чувствуя, как мышцы сжимает спазмом.

Как же он устал.

Снова посмотрел на стены и пол. Не оставил ли чего лишнего.

Здесь так чисто не было даже при въезде. Он оказал администрации мотеля большую услугу. В этом клоповнике нужен хороший клининг.

И вышел, выключив свет.

Затем снял футболку и джинсы