рявкнул профессор. — Болван!

Он разглядел страницу и посмотрел на обе ее стороны, будто хотел убедиться, что там ничего не стерто.

— Вандал! — сказал он, и я понял, что в этот момент он мог убить Хэтавея и глазом не моргнув.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Профессор Родни имел право верить в виновность Сюзен. Я тоже. Но веру в суд не представишь. Нужны доказательства.

Посему я решил повести атаку на единственное слабое место возможной преступницы.

— Надо, чтобы она присутствовала при допросах свидетелей, — так я решил, в надежде, что во время допросов ее подведут нервы.

Однако облик девушки поколебал мою надежду. Сюзен Мори сидела за столом, сцепив перед собой руки. Глаза ее были холодны, а лицо неподвижно.

Первым был перепуганный до смерти маленький немец-меховщик.

— Я же ничего не сделал, — бормотал он — Пожалуйста. У меня дела. Сколько мне тут еще быть?

Хэтавей давно уже записал его имя и остальные данные, так что я сразу перешел к делу:

— Вы пришли сюда около двух, не так ли?

— Да. Я хотел узнать о средствах против моли…

— Хорошо. Вы вошли сюда и подошли к столу выдачи книг. Так?

— Да. Я сказал ей свое имя, профессию и что я хочу…

— Сказал кому? — это был ключевой вопрос.

Коротышка посмотрел на меня. У него были курчавые волосы и казавшийся беззубым рот. Но когда он говорил, было видно, что зубы есть — маленькие и коричневые. Он ответил:

— Ей. Я сказал ей. Девушке, которая здесь сидит.

— Это верно, — монотонно произнесла Сюзен. — Он говорил со мной.

Профессор Родни смотрел на нее с неприкрытым отвращением. Мне пришло на ум, что его желание поскорее осуществить правосудие объясняется скорее личными, чем альтруистическими мотивами. Но меня это уже не касалось.

— Вы уверены, что это та самая девушка? — спросил я.

— Да. Я назвал ей свое имя и свою профессию, и она улыбнулась. Она объяснила, где найти нужные книги об инсектицидах. Потом, когда я уже отходил от стола, из вон той комнаты вышла другая девушка.

— Хорошо! — сказал я, — Вот фотография второй девушки. Теперь скажите, говорили ли вы с девушкой, которая сейчас сидит за столом, и та девушка, что на фотографии, вышла из задней комнаты, или же вы говорили с девушкой, что на фотографии, а из задней комнаты вышла та, что сидит за столом?

Добрую минуту маленький меховщик смотрел то на Сюзен, то на фотографию, то на меня:

— Они очень похожи, — пробормотал он наконец.

Я мысленно выругался. Губы Сюзен на миг скривились в улыбке, которая тотчас исчезла. Именно на это она, видимо, и рассчитывала.

Была пересменка. В пересменку в библиотеке почти никого не будет. Во всяком случае никто не будет обращать внимание на девушек столь же привычных, как и стеллажи с книгами. Даже если кто-то и обратит внимание, то не сможет поклясться, кого из «библиотечных двойняшек» он видел.

Теперь я твердо знал, что она убийца. Но никакого значения это не имело.

— Ну, так которая из них? — снова спросил я.

Он ответил как человек, которому не терпится покончить со всеми этими вопросами:

— Я говорил с вот этой девушкой, что за столом.

— Конечно, — спокойно заявила Сюзен.

Моя надежда на то, что ее нервы не выдержат, полностью испарилась.

— Вы можете в этом поклясться? — спросил я меховщика.

— Нет, — сразу же ответил он.

— Хорошо, Хэтавей, проводи его и отправь домой.

Профессор Родни наклонился и коснулся моего плеча:

— Почему она улыбнулась, когда он назвал свою профессию? — сказал он тихонько.

— А почему бы и нет? — прошептал я в ответ, и все же спросил про это у Сюзен.

Она вскинула брови:

— Просто я была любезна. Разве в этом что-нибудь дурное?

Клянусь, она наслаждалась сценой.

Профессор слегка покачал головой и снова прошептал мне:

— Она не из тех, кто улыбается надоедливым незнакомцам. За столом выдачи была Луэлла-Мэри.

Я пожал плечами. Хорош бы я был, если бы предъявил такое доказательство начальству!..

Четверо студентов заняли мало времени. Они знали, какие книги им нужны, на каких полках книги стоят. Они сразу пошли за книгами, не останавливаясь у стола выдачи. Никто из них не мог сказать, сидела за столом Луэлла-Мэри или Сюзен. По их словам, они не поднимали глаз от книг, пока не услышали крик.

Пятым был Питер ван Норден. Он упорно рассматривал обгрызенный ноготь большого пальца своей правой руки. Когда его ввели, он и взгляда не бросил на Сюзен.

Я дал ему немного посидеть и расслабиться.

Наконец я сказал:

— Что вы делаете здесь в это время года? Насколько я понимаю, сейчас нет занятий.

— У меня экзамены через месяц, — пробормотал он. — Если я их сдам, то смогу приняться за диссертацию.

— Мне кажется, что вы останавливались у стола выдачи, когда вошли сюда.

В ответ раздалось невнятное мычание.

— Что? — резко спросил я.

Он сказал тихо и почти неразборчиво:

— Нет. Вроде бы я у стола не останавливался.

— Вроде бы? — переспросил я с нажимом.

— Я не останавливался.

— Ну не странно ли это? Насколько мне известно, вы хороший приятель и Луэллы-Мэри и Сюзен. Разве вы не поздоровались?

— Я был очень обеспокоен. Все время думал об экзаменах. Мне нужно было заниматься и…

— Так что у вас даже не было времени поздороваться, — я взглянул на Сюзен. Она побледнела. Впрочем, может быть, мне это только показалось.

— Верно, что вы практически были обручены с одной из девушек?

Он воскликнул взволнованно и почти возмущенно:

— Нет! Я не могу обручиться, пока не получу степень. Кто вам говорил, что я обручен?

— Я сказал «практически обручен».

— Нет! Было несколько свиданий. Ну и что? Какое значение имеют одно или два свидания?

— Ну, ладно, Питер, — сказал я спокойно, — которая из девушек была вашей?

— Я же вам говорю, что ничего подобного не было!

Он так старался умыть руки, что, казалось, весь покрылся толстым слоем невидимой мыльной пены.

— Так как же? — спросил я, внезапно обращаясь к Сюзен. — Останавливался он у вашего стола?

— Он помахал рукой, когда проходил.

— Так было, Пит?

— Не помню, — пробурчал он. — Может, и помахал. Ну и что?

— Ровным счетом ничего…

В душе я пожалел, что Сюзен нагрелась на этой истории. Из-за такого подонка убивать, право, не стоило. Я был уверен, что отныне он не заметит ее, даже если она свалится со второго этажа ему на голову.

Видимо, Сюзен тоже поняла это. Судя по взгляду, которым она одарила Питера, вторым кандидатом на цианистый калий стал он —