Шрифт:
Закладка:
Его внешняя политика была неисчислимо многогранной. Он отменил планы Екатерины отправить сорок тысяч солдат против революционной Франции. Возмущенный захватом Наполеоном Мальты и Египта, он объединил против него Россию с Турцией и Англией; уговорил султана разрешить русским военным кораблям проходить через Босфор и Дарданеллы; его флот захватил Ионические острова и высадил войска в Неаполитанском королевстве, чтобы помочь изгнать французов. Но когда Великобритания отказалась уступить ему Мальту как избранному гроссмейстеру Мальтийских рыцарей, Павел вышел из коалиции против Франции и влюбился в Наполеона. Когда Наполеон ответил жестами доброй воли, Павел запретил всю торговлю с Англией и конфисковал все английские товары в российских магазинах. Он обсуждал с Наполеоном франко-русскую экспедицию для изгнания Англии из Индии. Приступы гнева усиливались по мере того, как внешние дела игнорировали его пожелания, а внутренняя политика ослабевала перед обилием его требований. Он сурово наказывал за малейшие проступки, изгоняя из Москвы вельмож, подвергавших сомнению его политику, и отправляя в Сибирь офицеров, медливших с повиновением. Его сын Александр часто становился объектом особого гнева и оскорблений Павла.13
Все больше дворян и офицеров присоединялись к заговору с целью сместить его. Генерал Левин Беннигсен привлек графа Никиту Панина, министра иностранных дел, и склонил к своему плану графа Петра фон Палена, командовавшего городскими солдатами и полицией. Они добивались и в конце концов получили согласие Александра при условии, что его отцу не будет причинен никакой телесный вред. Они согласились, зная, что свершившийся факт — это убедительный аргумент. В два часа ночи 24 марта 1801 года Пален во главе заговорщиков и группы офицеров вошел в Михайловский дворец, где они, преодолев всю охрану, окружили сопротивляющегося императора и задушили его до смерти. Через несколько часов они уведомили Александра, что он теперь царь России.
III. ВОСПИТАНИЕ ИМПЕРАТОРА
Уму, годами погруженному в историю о комете Наполеона, трудно осознать, что Александр I (Александр Павлович, 1777–1825) был так же любим в России, как Бонапарт во Франции; что, как и его друг и враг, он был воспитан на французском Просвещении и усмирял свое самодержавие либеральными идеями; Что он добился того, чего пытался и не смог добиться величайший полководец современности (ибо мы должны уважать тезку царя) — провел свою армию через весь континент от собственной столицы до столицы противника и победил его; и что в час триумфа он вел себя сдержанно и скромно и, среди стольких генералов и гениев, оказался лучшим джентльменом из всех них. Мог ли этот образец появиться в России? Да, но после длительного погружения в литературу и философию Франции.
Его воспитание заслуживало того, чтобы Ксенофонт сделал из него вторую «Киропедею» о юности и воспитании царя. Множество противоречивых элементов спутали его. Сначала его заботливая, но отсутствующая и занятая бабушка, сама великая Екатерина, которая отняла его у матери и передала ему, прежде чем потерять их, принципы просвещенного деспотизма, перемешанные с выдержками из ее любимых авторов — Вольтера, Руссо и Дидро. Вероятно, по ее совету его с раннего детства приучили спать, слегка укрывшись, с открытыми окнами и на матрасе из сафьяна, набитом сеном.14 Он стал почти невосприимчив к непогоде и обладал «необыкновенным здоровьем и жизненной силой», но умер в возрасте сорока восьми лет.
В 1784 году Екатерина привезла из Швейцарии в качестве главного воспитателя Александра Фредерика-Сезара де Ла Гарпа (1754–1838), восторженного приверженца философов, а затем и революции. За девять лет самоотверженной службы он ввел Александра в историю и литературу Франции. Принц научился прекрасно говорить по-французски и почти думать как француз. (Наполеон говорил по-французски несовершенно, а мыслил как итальянец эпохи Возрождения). Кормилица уже научила Александра английскому языку, а теперь Михаил Муравьев обучал его языку и литературе Древней Греции. Граф Н. Я. Салтыков передавал ему обычаи императорского самодержавия. Были специальные репетиторы по математике, физике и географии. А протоиерей Сомборский передал ему этику христианства, заключающуюся в том, что каждый должен «найти в каждом человеке своего ближнего, чтобы исполнить закон Божий».15 Возможно, к этому списку учителей Александра следует добавить и Луизу Елизавету Баден-Дурлахскую, которая в 1793 году по просьбе Екатерины вышла замуж за его шестнадцатилетнего сына и — теперь уже под именем Елизаветы Алексеевны — предположительно научила его правильному поведению мужчины с женщиной.
Это было образование, способное сделать ученого и джентльмена, но вряд ли «самодержца всея Руси». Когда ход Французской революции напугал Екатерину, она отстранила Вольтера и Дидро от дел и уволила Ла Гарпа (1794), который вернулся в Швейцарию, чтобы возглавить революцию там. Реалии при дворе и в Гатчине показались Александру путаными, не похожими на философские споры и идеалы Руссо. Удрученный сложностью проблем, стоявших перед правительством, и, возможно, скучая по оптимизму Ла Гарпа, а также размышляя о смерти своей бабушки, он написал в 1796 году своему близкому другу графу Кочубею:
Я испытываю глубокое отвращение к своему положению. Она слишком яркая для моего характера, который гораздо лучше сочетается с мирной и спокойной жизнью. Придворная жизнь не для меня. Я чувствую себя несчастной в обществе таких людей…В то же время они занимают самые высокие посты в империи. Одним словом, мой дорогой друг, я сознаю, что не рожден для того высокого положения, которое занимаю сейчас, и еще меньше для того, которое ожидает меня в будущем, и поклялся себе отказаться от него тем или иным способом….. Государственные дела находятся в полном беспорядке; повсюду царят приписки и растраты; все ведомства плохо управляются….. Несмотря на все это, Империя стремится только к расширению. Возможно ли, таким образом, чтобы я управлял государством, более того, чтобы реформировать его и устранить давно существующие пороки? На мой взгляд, это не под силу даже гению, не говоря уже о человеке с обычными способностями, как я. Принимая все это во внимание, я пришел к вышеупомянутому решению. Мой план состоит в том, чтобы отречься от престола (не могу сказать когда) и поселиться с женой на берегах Рейна, чтобы вести жизнь частного лица, посвящая свое время
