Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 308 309 310 311 312 313 314 315 316 ... 371
Перейти на страницу:
глухой и немой к людям, не знающим русского языка».35 Возникла могучая ссора, ставшая национальной дуэлью, между поклонниками иностранных образцов в литературе и жизни и защитниками отечественных нравов, манер, предметов, речи и стиля. Этот «славянофильский» дух был понятным и необходимым самоутверждением национального ума и характера; он открыл дорогу потоку русского литературного гения в XIX веке. Значительный импульс ему дали войны Александра и Наполеона.

Сам Александр символизировал этот конфликт через свой дух и историю. Он был очень чувствителен к красоте в природе и искусстве, в женщине и в самом себе. Он признавал в искусстве двойное чудо — длительность, придаваемую преходящей красоте или характеру, и озаряющее значение, извлекаемое из беспорядочной реальности. Влияние Ла Арпа и франкофильского двора сделало внука немецкой Екатерины джентльменом, соперничающим с любым галлом по манерам и образованию. Он, естественно, поддерживал усилия Карамзина и других, направленные на внедрение французских граций и тонкостей в русскую речь и уклад. Его дружба с Наполеоном (1807–10) поддерживала эту западную склонность; конфликт с Наполеоном (1811–15) затронул его русские корни и обратил его к сочувствию Александру Шишкову и славянофилам. В каждом из этих настроений царь поощрял авторов пенсиями, синекурами, наградами или подарками. Он заказывал государственное издание важных трудов по литературе, науке или истории. Он субсидировал переводы Адама Смита, Бентама, Беккариа и Монтескье. Узнав, что Карамзин хочет написать историю России, но боится, что при этом умрет с голоду, Александр выдал ему пособие в две тысячи рублей и приказал казначейству финансировать издание его томов.36

Николай Михайлович Карамзин (1766–1826) был сыном татарского помещика в Симбирской губернии на нижней Волге. Он получил хорошее образование, выучил немецкий и французский языки и отправился во всеоружии в восемнадцатимесячное путешествие по Германии, Швейцарии, Франции и Англии. Вернувшись в Россию, он основал ежемесячное обозрение «Московский журнал», самым привлекательным содержанием которого были его собственные «Письма русского путешественника». В его легком и изящном стиле, описывающем не только увиденные предметы, но и пробужденные в нем чувства, проявилось влияние Руссо и русская склонность к сентиментальности. Карамзин пошел дальше по романтической линии в своей повести «Бедная Лиза» (1792): крестьянская девушка, соблазненная и покинутая, кончает жизнь самоубийством. Хотя повесть не претендовала на вымысел, место, где утопилась Лиза, стало местом паломничества русской молодежи.37

Карамзин успел отметиться практически во всех областях литературы. Его стихи, бессовестно романтические, находили широкую аудиторию. Как критик он шокировал славянофилов, заменяя французскими или английскими терминами то, что казалось его изъезженному уху неуклюжим, неточным или какофоничным в русских терминах и выражениях. Шишков осудил его как предателя родины. Карамзин стоял на своем и победил: он очистил и расширил русский язык, примирил его с музыкой и передал очищенный и отточенный инструмент Пушкину и Лермонтову.

Карамзин одержал верх по другой причине: он практиковал то, что проповедовал, в двенадцати томах, составляющих первую настоящую «Историю России». Финансовая помощь правительства позволила ему посвящать этой работе почти все свое свободное время. Он разумно заимствовал материалы у ранних летописцев, согревал их холодные факты эмоциями и украшал длинное повествование ясным и плавным стилем. Когда появились первые восемь томов (1816–18), изданные тиражом в три тысячи экземпляров, они были распроданы за двадцать пять дней. Эта книга не могла соперничать с историями Вольтера, Юма или Гиббона; она была откровенно патриотической и рассматривала абсолютную монархию как правильное правительство народа, борющегося за свою жизнь против безжалостного климата и варварских захватчиков и вынужденного создавать законы по мере их распространения. Но для поэтов и романистов последующих поколений она оказалась драгоценным материалом; здесь, например, Пушкин нашел историю Бориса Годунова. Она скромно разделила с отпором Наполеона от Москвы подъем русского духа, чтобы сыграть свою блестящую и уникальную роль в литературе и музыке девятнадцатого века.

Иван Андреевич Крылов (1769–1844) был Эзопом, как Карамзин был Геродотом, этой александрийской весны. Сын бедного армейского офицера, он, возможно, перенял из военных лагерей ту нескромную речь и сатирическую остроту, которые придали его комедиям остроту, доведя их до крови. Когда это заставило его замолчать, он ушел из литературы в более практические занятия — репетитор, секретарь, профессиональный игрок в карты, азартный игрок… Затем, в 1809 году, он выпустил книгу басен, которая заставила всю грамотную Россию смеяться над всем человечеством, кроме читателя. Некоторые из этих историй, как это часто бывает в баснях, перекликаются с более ранними баснописцами, в частности с Лафонтеном. Большинство из них — устами львов, слонов, ворон и прочих философов — излагали народную мудрость народным языком, разбитым на амбивалентные ямбические стихи любой удобной длины. Крылов заново открыл секрет великого баснописца: единственная внятная мудрость — крестьянская, и искусство ее состоит в том, чтобы за притворством найти «я». Крылов разоблачал пороки, глупость, коварство и продажность людей и считал сатиру таким же хорошим воспитателем, как месяц тюрьмы. Поскольку только исключительный читатель мог подумать, что речь идет о нем самом, публика охотно покупала маленький томик — сорок тысяч экземпляров за десять лет в стране, где умение читать было предметом гордости. Крылов периодически прикладывал руку к этой жиле, опубликовав еще девять томов басен в период с 1809 по 1843 год. Правительство, благодарное за общий консерватизм Крылова, предоставило ему вспомогательную должность в публичной библиотеке. Он занимал ее, ленивый и довольный, пока однажды, на семьдесят пятом году жизни, не съел слишком много куропаток и не умер.38

VIII. АЛЕКСАНДР И НАПОЛЕОН: 1805–12 ГГ

Они пришли к власти почти одновременно, и оба насильственным путем: Наполеон — 9 ноября 1799 года, Александр — 24 марта 1801 года. Их близость во времени превзошла разделение в пространстве: как две противоборствующие силы в клетке, они наращивали мощь, пока не разорвали Европу на части, сначала войной при Аустерлице, затем миром при Тильзите. Они соперничали за Турцию, потому что каждый из них думал овладеть континентом с Константинополем в качестве ключа; каждый по очереди ухаживал за Польшей, потому что она была стратегическим мостом между Востоком и Западом; война 1812–13 годов велась, чтобы решить, кто из них овладеет Европой и, возможно, завоюет Индию.

Александр, двадцатичетырехлетний юноша, столкнувшись в 1801 году со старым в сутяжничестве клубом держав, колебался в своей внешней политике, но

1 ... 308 309 310 311 312 313 314 315 316 ... 371
Перейти на страницу: