– Ага, я знаю, – сказал Лукас. – Но я их не брошу.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал, сынок, – сказал тренер. – Поэтому я здесь и сейчас отменяю вашу миссию.

– Что? – переспросил Лукас.

Тренер Крид сказал сенегальцу что-то на волофе, и тот кивнул и укатил велосипед Лукаса. Затем из-за занавески появилась его жена – полная женщина в цветастом платье. Она посмотрела на Лукаса и Джини.

– Bébé, – сказала женщина.

– Бебе, – повторила Джини.

Женщина сказала что-то тренеру на волофе. Затем она взяла Джини на руки и скользнула вместе с перепачканной малышкой за занавеску в комнату.

– Тебе придется переночевать здесь, – сказал тренер. – Завтра – официальный День П.

– День П? – переспросил Лукас.

Тренер кивнул:

– День Промывки мозгов.

Лукас промолчал.

– Я вернусь утром, и мы отправимся прямиком в самолет, а там уже придумаем, как вытащить остальных, – продолжил тренер. – Мы с Фатимой давние друзья. Она позаботится о тебе сегодня.

– Но… – начал Лукас.

– Без разговоров, – велел тренер. – Я вернусь утром, когда ты сможешь уйти без проблем. Сейчас-то тебя все скарктоссцы в городе ищут.

Тренер Крид отдернул занавеску и сказал Фатиме что-то на волофе, а затем вышел через заднюю дверь и скрылся в глубине аллеи.

«Как обычно», – подумал Лукас.

Как бы то ни было, он умирал с голоду, а запах курицы, лимонов и лука сводил с ума. Фатима отодвинула занавеску и жестом велела Лукасу следовать за ней. Взгляд мальчика упал на столик, на котором стояло огромное блюдо риса с курицей, лимонами и луком.

«Poulet Yassa[14], – сообразил Лукас. – Вкуснятина». Он поблагодарил Фатиму, уселся и слопал целую тарелку, не запив ни глотком воды.

После ужина Лукас присел на тахту в углу и оглядел место своего ночлега – ничего особенного. Побеленные стены были украшены картами Африки. Под потолком висели молитвенные флажки. Еще в комнате стояла книжная полка, забитая амулетами, птичьими перьями, куклами вуду и другими странными штучками.

«Гри-гри, – подумал Лукас. – Амулет от злых духов». Сейчас он нуждался в любой помощи, которую только мог получить. Электронные часы на журнальном столике показывали двадцать ноль-ноль. Лукас сверился со своими внутренними часами – по ощущениям, столько и должно было быть.

Восемь вечера здесь – одиннадцать утра в отеле «Глобус» в Лас-Вегасе.

Это было последнее, о чем Лукас подумал в самый длинный день в году. Его день рождения. Произошедшие события навалились на мальчика всей своей тяжестью. Он уснул на кушетке и проспал, не шевелясь, всю ночь.

Глава 22. Единственное укрытие

Лукас Бенес лежал на тахте в задней комнате «Ле Гри-гри» в Париже и видел сны о прошлом, которое начал вспоминать. Если он мог путешествовать по своему сознанию, то мог и попробовать отправиться назад во времени, чтобы вспомнить детали, которые подсказали бы ему, чего искать. Не открывая глаз, Лукас вслушался. Он слышал, как разговаривают в магазине покупатели. Откуда-то неподалеку доносился запах свежего хлеба. Всякий раз, как дверь магазина открывалась, снаружи просачивался городской шум – грузовики, машины, кафе. Звякнула касса, и Лукас распахнул глаза, сел на постели и посмотрел на часы.

Почти девять.

Он проспал тринадцать часов. Подряд!

Лукас поднялся и пошел на запах хлеба. Кто-то оставил для него тарелку шоколадных круассанов и кувшин ананасового сока. Скорее всего, Фатима.

Пока он завтракал, ему вспомнилось, как похвалил его отец в самолете. «Ты уже достаточно взрослый и понимаешь, что ради того, чтобы помочь кому-то в беде, стоит нарушить правила. И что это требует смелости».

Если Лукас собирается наконец делать то, что правильно, и противостоять тому, что неправильно, – сейчас самое время. Хорошая Компания погубила его матерей. А теперь они еще и похитили его сестру и друзей и, возможно, вот-вот промоют им мозги.

Ему предстояло принять столько решений, что даже немного кружилась голова. Но чтобы он, Лукас Бенес, вернулся и сел в самолет? С тренером Кридом? А потом ждал и надеялся, что все как-нибудь само образуется?

Нет.

Ни за что.

Лукас вошел в основную часть африканского магазина и увидел Фатиму с младенцем на руках. Джини в сине-красном африканском платье и с повязкой в горошек на голове выглядела очень миленько. Лукас знал, что проще будет оставить ее с сенегалкой, однако сердце подсказывало ему обратное. А до сих пор сердце всегда вело его верно. Он взял Джини у Фатимы и поблагодарил ее.

Одной из самых сильных сторон Лукаса была картографическая память. Он буквально знал все улицы Парижа как свои пять пальцев. Более того, в голове у Лукаса был каталог и других карт. Он помнил планировки музеев, кладбищ и даже парижской канализационной системы.

Учитывая, что каждое его движение отслеживали камеры, Лукас понимал, что ему придется скрыться из вида. У него было чувство, что карты в его голове дают ему преимущество над тренером Кридом, Магнусом и всеми остальными. Он открыл дверь, и перед его внутренним взором раскрылась карта.

Единственное надежное укрытие в Париже было под землей, в катакомбах.

Глава 23. Царство смерти

Катакомбы помогут ему скрыться с улиц и от камер видеонаблюдения. Попадет он туда через одну из открытых для туристов гробниц. Потом проникнет в закрытые для посещения зоны, переждет пару часов и снова выйдет. Лукас знал, что в этот раз он будет убегать не только от Магнуса и его охранников, но и от тренера Крида.

Держа Джини почти как мяч в регби, он побежал, огибая машины и автобусы. Сердце, казалось, вот-вот взорвется. Потом Лукас вспомнил, что есть короткий путь, и совсем недалеко.

Захоронения на Монпарнасском кладбище походили на миниатюрные каменные домики с железными воротами. Бетонные надгробия выстроились по обеим сторонам покрытых гравием дорожек, почти не пропуская солнечного света. Примерно на полпути Лукас услышал доносящиеся откуда-то голоса. Вместе с Джини они спрятались в маленьком склепе.

Внутри бетонной крипты воняло затхлостью. Ее хозяин минимум сто лет как помер. В эту гробницу лет десять не ступала нога живого человека. Букетик пластиковых цветов на полу покрылся пылью.

Лукас на цыпочках подкрался к зарешеченному окну и посмотрел сквозь железные прутья, пытаясь выяснить, откуда доносятся голоса. Он заметил двух мужчин в потрепанной одежде, которые сидели на могиле Сэмюеля Беккета[15] и как будто кого-то ждали. Чуть поодаль какие-то женщины фотографировали надгробие Мана Рэя[16].

Джини подобрала букетик и стряхнула с него пыль. Заслышав приближающийся хруст гравия под