Приобретенная вера в себя не дала Кохаи нырнуть под кресло в оперативном центре и распрощаться с ним навсегда. Сообщения из Нью–Йорка и ужасали, и завораживали. «Оликсы? Гребаные оликсы — неуклюжие, угодливые, богобоязненные оликсы — начинают вторжение?» Скажи это кто другой, а не сам Юрий, Кохаи заподозрил бы, что у начальства крышу снесло зеро–нарком.

Но тут пошли аварии по всему Лондону: отказы оборудования хабов, нарушения связи. Тьюрингам приходилось вводить аварийные отключения для спасения от неслыханных катастроф. Тьюринги же докладывали об изощреннейших атаках со стороны подпольной сети. Все это шло по нарастающей. Службы безопасности государственных хабов докладывали, что подвергаются нападению, отрубались силовые сети… и в довершение всего — включился Лондонский щит, не менее как по приказу Обороны Альфа.

«Это не шутка. Это все всерьез».

Итак… существовали предписанные процедуры. Кое–что можно было исполнять, как прописано, другие инструкции в связи с уникальными обстоятельствами приходилось модифицировать. Большая часть требовала мгновенных решений на основе накопленного им боевого опыта — его уроки были безжалостно вбиты в голову.

Человек, не имеющий за плечами десятилетий службы в безопасности, не справился бы — Кохаи помогали всеобщее уважение и авторитет, тоже приобретенные за десятки лет верной службы. Да и учился он у лучшего: у Юрия Альстера.

Вторжение оликсов подтвердило: он был прав, оставшись на работе. Он повторял себе, что только профессионал его уровня в силах спасти европейский филиал «Связи» от гигантского кризиса.

А потом весь Гринвичский оперативный центр — они вчетвером сидели вокруг пузыря–дисплея — онемел, глядя, как расходится надвое громада «Спасения жизни». Части разводил невидимый гравитационный двигатель — техника, недоступная человечеству. И тут даже Кохаи усомнился, осталось ли им что спасать.

— Как дела? — спросил Юрий через защищенную связь.

— Наметили ключевые хабы для защиты первого уровня, — ответил ему Кохаи. — Но будут трудности с численностью персонала. Ваше распоряжение о глубоком сканировании замедлит сбор людей.

— Поверьте мне, сканирование необходимо.

— Дерьмо. Слушаюсь.

— Вас уже просканировали?

— Э… нет.

— Пройдите сканирование немедленно. Весь оперативный центр под сканер. Пройдете проверку — доложитесь мне.

— Да, босс.

Кохаи не хотелось исполнять приказ. Столько работы надо организовать и проконтролировать. Несколько хабов доложили о физической атаке и пропали со связи. Соседние с ними гражданские датчики показывали здания с выбитыми взрывом окнами, с пламенем, пробивающимся из стандартных арочных проходов. Со всем этим надо было разбираться, но Юрий сам это понимал. И если Юрий сказал: необходимо…

Он нехотя поднялся и через Гринвичскую высотку поспешил в клинику отдела безопасности, пробился в голову недовольной очереди. Тридцать секунд датчики прощупывали глубины его серого вещества, позволяя Ген 8 Тьюрингу исследовать клеточное строение, биохимический состав, карту нейронов…

По удивительному, ироничному совпадению Кохаи, пока над ним терпеливо склонялся сканер, как раз просматривал переданные Юрием файлы — секретность: красное А — и увидел расколотый топором череп Феритона.

— Боже милостивый… — вырвалось у него.

Из–под сканера он выходил с искрящими, как неисправная проводка, нервами. Взгляд прошелся вдоль очереди: скучающие, нетерпеливые, безразличные люди — и ему стало по–настоящему страшно при мысли, что среди этих глаз одна пара, может быть, принадлежит холодному расчетливому разуму пришельца. Любое из этих человеческих лиц могло оказаться фальшивкой, созданной, чтобы убеждать и внушать сочувствие, чтобы устранить всякое подозрение. «Эй, я один из вас!»

— Перегруппировка, первый приоритет, — обратился он к своему альтэго Нильсу, выходя из клиники едва ли не в ожидании пули в затылок. — Пусть члены тактической группы, уже прошедшие сканирование, в броне и при оружии по пять человек надзирают за работой каждого сканера.

— Подтверждаю, — отозвался Нильс.

— Черт, босс, я получил ваш допуск к досье Феритона, — заговорил он, вернувшись в свое кресло в оперативном центре.

— Значит, понимаете, — кивнул Юрий.

— Понял. Я лучше умру, чем со мной такое, — так и запишите.

— Да и я тоже, друг мой.

— Только… я не вижу выхода. Действительно, не вижу.

В одном из голографических кубов шла передача Обороны Альфа: ковчег продолжал разделение на две неравные части.

— Надейтесь на числа, — посоветовал Юрий. — Численное превосходство за нами. Покончить с их диверсиями, сохранить всё, что сумеем. Союзники — неаны — кажется, считают, что погибнут не все: кто–то успеет спастись, как спаслись они. Но для этого нужно выиграть время. Этим и будем заниматься.

— Верно.

Кохаи понимал, как все безнадежно, но и без надежды надо выполнять инструкции, делать свою работу и уверять себя, что кто–то наверху знает, что, черт его побери, делает. Он велел Нильсу расположить голокубы вокруг своего места, окружил себя галактикой графиков, исполненных в ярких основных цветах. Свирепо скалясь, он принимал вызов и предоставлял подсознанию выискивать закономерности в сверкающем облаке данных. Была у него такая способность. Он не представлял, как она действует, но действовала. Он еще в колледже на студенческих посиделках позволял друзьям выстреливать в него восьмизначными числами — по десять–пятнадцать подряд, и что–то у него в голове каким–то образом вычисляло сумму. Ребята недоверчиво качали головами и ставили ему пиво.

Ген 8 Тьюринг оперативного центра занимался той же задачей — анализировал и пытался предсказывать, но его механизму распознавания паттернов недоставало интуиции. Кохаи его обгонял и знал, что обгонит.

Пока что большая часть диверсий имела цифровой характер, и Тьюринги компании, выявляя, немедленно их блокировали. Физические атаки случались реже, зато были эффективнее, оставляя после себя разрушенные строения и разбитые порталы. На данный момент таких насчитывалось семнадцать по Англии, пятьдесят девять по Западной Европе. Это надо было прекратить — и быстро. Данные по каждому инциденту выплескивались в кубы, итожа ход событий и выделяя сходные черты. Первые вирусные атаки имели целью вызвать достаточно отказов в сети безопасности — хотя бы на такое время, чтобы диверсанты успели просочиться внутрь. Иногда диверсантами оказывались люди, иногда дроны: механические или синтбиологические. Значит… он укрепил сеть против темных вирусов и задействовал в дополнение к внутренней службе наблюдения государственные и общественные датчики снаружи. Дроны–ползунчики пробирались в здания снизу по проводке и древним трубам; накопившаяся за века инфраструктура Лондона сохранилась в целости. Активировав ремонтные дроны, Кохаи разослал их в старые клоаки, заставив бронированных хорьков выслеживать автоматических крыс.