— Да, — подтвердил господин Увлиш. — То самое анонимное письмо, из-за которого я и заинтересовался делами нашего коллеги, генерала Сорвени.

— Знаете, я начинаю завидовать вашему ведомству…

— Почему? — охотно клюнул гость на нехитрую приманку, поддерживая игру.

— Ну, если вы так внимательно рассматриваете каждую анонимку, — хозяин кабинета, дочитав до конца, закрыл корки и чуть их отодвинул их от себя, — видно, у вас их совсем не так много, как в нашей конторе.

— Нет, каждую мы так, конечно, не рассматриваем, — слегка неестественно улыбнулись ему в ответ. — Но тут все же речь о министре…

— Так я именно об этом и говорю, — кивнул ресс. — К нам такая писанина мешками идет, читать не успеваем. И большая часть, как ни странно, именно на министров. Хотите, покажу те папки, где на вас лежит? За, скажем, последний месяц, не позже? А то слишком тяжело таскать будет.

— Э-э… Не стоит, — улыбка господина Увлиша еще чуток облиняла, став совсем натянутой. — Я вам верю. Но у нас своя специфика. Нам такое все больше на соседей пишут. Иногда на родственников…

— Понимаю, да, — не сразу, но все-таки подхватил провисшую нить беседы Ретен, приходя на помощь коллеге. — Наверное, вас оно действительно чем-то привлекло.

И вдруг резко подался вперед:

— Чем же?

— Э-э… — от неожиданности министр дернулся и отпрянул, до конца провалившись в кресло, ставшее совсем уж некомфортным. После чего позволил-таки недовольству просочиться в голос. — Говорю же, тем, что речь шла о главе военного ведомства. О его семье.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — ресс продолжил сверлить собеседника взглядом. — Как к вам попала эта бумага?

— Н-ну… — тот растерялся, но немного. — Почтой пришла. Вероятно.

— Я спрашиваю, кто ее принес лично вам? Или вы просматриваете всю почту министерства?

— Нет, конечно. Только самое важное. Секретарь собирает это в папку и кладет мне на стол.

— Поня-а-атно.

Ретен очень любил это слово. Не выражавшее ничего конкретного, но навевающее массу подозрений о том, что же этот беловолосый зануда понял на самом деле. Работало почти всегда и почти со всеми, но, увы, не сегодня. Министр, наоборот, подобрался, взял себя в руки и в очередной раз попытался устроиться на своем пыточном насесте поудобнее. Видать, тоже знал этот немудрящий приемчик — коллега, как-никак. Почти.

— Что вам понятно? — поинтересовался он резко и недовольно.

— Ну, к примеру, что лежало это послание в папке у вас на столе… толстая, наверное?

— А?

— Папка, спрашиваю, толстая? И не говорите, что я ошибаюсь, а то снова начну завидовать вашему ведомству. У меня, например, вот, — ресс ткнул в массивные корки, занимавшие весь угол столешницы. — А ваши?

— Нет, не завидуйте, не стоит, — ощутимо расслабился господин Увлиш. — Моя даже побольше будет. И каждый день словно пухнет, хотя бумаги из нее регулярно сортируются.

— Вот именно, — почти с ненавистью глянул на своего бумажного монстра ресс, в этом вопросе абсолютно солидарный с собратом-министром. — Словно плодятся они там.

— Точно. Как кролики, — хохотнул тот в ответ, полностью откинувшись на спинку кресла и даже умудрившись найти более-менее удобную позу. — Но в этом случае неожиданную помощь мне оказал господин Итарули, случайно зацепивший папку и опрокинувший документы на пол. Вот тогда-то, сгребая их обратно, я на это письмо и наткнулся.

— Поня-а-атно, — повторил Ретен, но уже с таким выражением, что Увлиша все-таки пробрало, потому как напускное участие с ресса словно ветром сдуло. — Итарули, говорите? Проверим.

— Да нет же! — подобрался министр. — При чем тут он? Это же случайность, говорю вам. В принципе, я и без него наткнулся бы на этот донос…

— То есть про донос вы все понимаете, да? — прищурился Ретенауи.

— Но ведь сведения подтвердились! При нашей проверке.

— При вашей так называемой проверке, демонам в за… пасть пошли результаты операции, которую я готовил больше года! Не забыли?

— Нет, — нахмурился тот. — Вы уже не в первый раз об этом напоминаете.

— И не в последний, — охотно кивнули ему в ответ. — Потому как мне придется провести в вашем министерстве тщательное расследование, выясняя малейшие подробности, связанные с э-э… письмом. И с тем, почему первым делом вы не обратились с возникшими вопросами к нам, в тайную канцелярию. Что, согласитесь, напрашивалось. Даете мне добро?

— Нет, конечно! — вспыхнул господин министр, выпрямляясь, а потом и вовсе выбравшись, наконец, из объятий ненавистной мебели и грозно нависая над столом. — Не хватало мне еще ваших методов в собственном ведомстве. Ни за что!

— Ладно, — ресс смотрел на господина Увлиша снизу вверх, но, казалось, это его совсем не беспокоит. — Значит будем получать его решением общего министерского совета. Через неделю. Когда придет мое время отчитываться по сиенурским аппаратам связи. Вот и вы заодно отчитаетесь, с какой стати ставили нам палки в колеса в расследовании.

— Да как вы!..

— Все, господин Увлиш. Я вас больше не задерживаю.

Дождавшись, пока кипящий от возмущения чиновник промарширует к двери и захлопнет ее за собой, ресс вышел из-за стола и шагнул в сторону дальнего угла своего кабинета:

— Ну, и что вы на этот счет думаете? — распахнул он прикрытую до этого дверь в личную уборную, где вполне комфортно устроился прослушавший всю беседу генерал. И, надо сказать, место, выбранное сейчас для засады, оказалось не самым экзотичным в его богатой на неожиданные повороты карьере.

— Врет — как дышит, — охотно прокомментировал Сорвени.

— Это я и сам знаю, — ресс поморщился, словно ему только что насильно скормили не меньше дюжины лимонов. — А по существу?

— По существу там интересно лишь одно внезапно мелькнувшее имя.

— Два, — тонко улыбнулся ресс.

— Да ну? — с интересом уставился на него генерал. — И кого же я пропустил?

— Секретаря, конечно.

Услышав про секретаря, Сорвени вопросительно приподнял бровь, получив в ответ неожиданное:

— Вообще-то, именно он как раз и интересен. Только он. Второго господина нам сейчас явно сдали, а вот про него проговорились.

— Уверены?

— Уверен. Господин министр готовился это сделать еще до появления здесь.

— А я то думал,