утрам домовые забирают молоко с порога, доставленное молочником. К тебе может прийти старый чёрт, и ты проиграешься ему в карты, а потом будешь думать, как бы спрятать его от милиции, которая за ним гонится. Герои в таких историях всегда подаются немного двинутыми, а авторы — всегда дают двойственную трактовку любым нетипичным событиям. Чтоб вы сами могли решить, для себя: случившееся — таки реальное, или вымысел. И, чаще всего, люди, с которыми происходит странное, кончают свои дни в психбольнице.

На самом деле я сама плохо улавливаю эту разницу, решила записать эти мысли, чтоб не забыть, самой о них на досуге подумать. К той же Околице присмотреться, ещё раз для себя осознать: в сказке ли я, или это всё жизнь реальная и всамделишная.

Из моих писем вы ведь уже понимаете, Околица — очень, прямо очень странное место. Возможно, это место, которого не должно быть, никогда не было, и потом — перестанет быть. Есть у меня ощущение, что и я наблюдаю за ней, а она — за мной. Мы как будто изучаем и познаём друг друга. Я ведь верю: у любого, даже самого странного и дикого города обязательно есть душа. Какая душа у Околицы?

Наверное, сизая, с разливами серого, вкраплениями черноты — и немного красного. Пульсирующая такая и обволакивающая. Как дым или кровь густая. Я бы назвала её «Город-дым», если б решила как-то раз написать о ней.

Эфемерная она вся такая, непостоянная — и обволакивает тебя, никогда-никогда не уходит.

Кстати, о дыме. Именно никотин помогал мне всё это время не спать, так что я ещё покурю — и вернусь. Какие сигареты курю? Мои любимые — «Кент» арбузный. Я их не покупаю, если что. Просто иногда нахожу на скамейках, или кто-нибудь из постояльцев кафе оставляет в качестве чаевых — и они у меня не кончаются.

Так что я возьму немного звёздочек с неба — и размещу их сюда. Пусть они и вам светят, вот эти, три хорошенькие подряд.

***

Перед тем, как я уходила курить, очень хотелось поговорить ещё об Околице. А пока курила — такая грусть накрыла! Теперь хочу писать о себе.

На самом деле, это близко. Знаете, иногда у меня складывается ощущение, что я — как продолжение этого города, по-своему осознанная её часть. Ведь, Околица — она очень, очень переменчивая и ветренная, густая и дымная, прямо как я. Обволакивающая. Но, наверное, не такая волшебная, как я-любимая. Я же волшебная, правда? Нравлюсь, нравлюсь вам?

Эх. Очень хочу не писать в пустоту, а хоть с кем-то живой побыть.

Я ведь очень хочу подругу. Ну, вот сильно хочу. Мне очень её не хватает. Неужели ты, читающая всё это, от меня отвернёшься? Я ведь могу для тебя быть абсолютно-любой. Ну, какой ты захочешь, какой увидишь меня и узнаешь. А если встретишь — я уже и писала, наверное — то обязательно, обязательно сможешь меня узнать!

Только Околицы берегись, пожалуйста. Не верь этому месту, оно любит обманывать. Если у тебя нет дома, а ты его очень хочешь — все шансы приехать сюда. Больше того, по началу она будет даже казаться тебе очень знакомой, легко сойдёт за место, где ты раньше жила, куда ездила отдыхать. Даже улицы все узнаешь. И точно сможешь решить, куда и зачем тебе здесь идти.

Но так только первое время будет. Пока не встретишься с Господином Здравствуйте и его Тётушкой Добрыдень. Поверь мне, их ты тоже очень легко узнаешь. Они обязательно поздороваются с тобой сами. Не стоит им отвечать. Тётушке не стоит особенно, хотя она милая, и очень сложно не улыбнуться ей.

Ещё я проведала клоуна. Его повесили, помнишь? Теперь он стал милой тряпичной куклой, всегда махает рукой и пытается насмешить всех прохожих. Только говорить перестал. Просто смотрит, машет рукой в перчатке и улыбается.

Я скучаю по искренним улыбкам в мой адрес.

А ещё есть у меня ощущение, что какое-то время я совсем не смогу писать. Или смогу. Не хочу на будущее загадывать.

Наверное. скоро уже лягу спать: завтра опять на утреннюю и до полудня. Потом — обязательно надо пойти гулять. Немножко развеяться и встряхнуться. Не то, чтобы здесь были клёвые и ещё не изученные места — но, всё ещё, побывав на улицах ночью — да, в городскую часть после сумерек я действительно ни ногой. Как вообще остальные могут ночевать в настолько неуютных местах?

Как здорово, что мой маяк совсем не такой. Если я всё-таки найду подругу, обязательно приглашу в себе: не в «Отеле» же ей останавливаться!

Моя постель тут такая широкая… Когда лежу на ней, смотрю в темноту потолка, ощущаю себя будто в коконе боли и одиночества.

Ой… Что-то я совсем загрустила. И в сердце кольнуло немного.

Надо б ещё сигарету. Третью подряд, кошмар. Просто кошмар. Я тут или скурюсь, или как та девушка из моего сна — сначала рыдать буду, а потом и вовсе с утёса брошусь.

Это ведь только от недосыпа и голода?..

Я просто себя накручиваю?..

Кто я?

Что я такое?

Почему мне так сильно тоскливо?.. Я завидую, да? Это всё из-за зависти? Ненавижу, терпеть не могу эту зависть. И зависть ли это?

Лапистые ветви сумеречного леса воспоминаний опять царапаются. Очень сложно сказать.

Не теряйте своих детей: потом находятся их останки. И цените, берегите своих родителей.

К чему это я? Просто отвлечённая мысль, которая показалась мне очень важной. Которая сможет помочь.

Вы же точно неместный, как я? Да, да, наверное.

Пожалуйста, кто-нибудь, обними меня. Скажи мне, что всё хорошо будет. Что однажды яхта с лиловыми парусами действительно зайдёт в этот чёрный зловонный порт, где на пристани одни только дохлые голуби, что дома прекратят жрать своих жителей и жадно светить желтушным светом разбитых окон в ночи, что клоуна не повесили, а он сам решился и всех рассмешил.

И что я — это всё-таки я.

Меня Лиза зовут. У меня младший братик есть. И семья. Они, наверное, очень по мне скучают. Здесь же ничерта нет, никакой связи с внешним миром! Я никак не могу сказать им, что я жива, что меня не увезли в рабство, что мои органы все при мне, никто ничего не продал. И что меня даже не изнасиловали.

Знают ли они, как у меня дела? Верят ли, что я здесь, живая, и очень жду встречи с