— С тебя больше и не возьму, придется самому со словарями сидеть! – выпалила я. Угроза была вполне серьезная. «Огонек» — самое простое из заклинаний, которое задавали будущим магам, если этот умник и с ним не совладал, дальше придется совсем туго.

— Тогда тем более нет резона тебе платить, — он нагло ухмыльнулся и попытался уйти, но тут нос к носу столкнулся с Тиллем.

— Четвертый курс? – недобро поинтересовался фей. – Как боевик планируете практиковаться или в теорию? А может быть, артефакторика?

— Боевик, — произнес парень как нечто само собой разумеющееся.

— Славно, я преподаю теорию, не хотелось бы себе такого студента. Значит, хотите стать боевым магом и простейший «огонек» воруете у барышни-переводчицы? Достойно. У Антона Семеновича практикуетесь?

На моих глазах парень сдувался и серел, превращаясь в робкого студента. Еще бы, о преподавателе боевой магии ходили самые разные слухи, отчего даже студенты других направлений здоровались с ним уважительно и вжимались в стенки при редких встречах. Антон Семенович был боевым офицером старой закалки, и за ворованные заклинания точно бы по головке не погладил. Тем более когда обвинение озвучит другой преподаватель. Потому студент настолько опешил, что не смог выдавить ни слова в свое оправдание.

— А он ничего и не украл, — заметила я, после чего вытащила из его кармана свой лист и убрала его подальше. – Уверена, это такая неудачная шутка, а дома у него скучает выполненная работа.

А если и нет – скоро будет. Я-то предупрежу всех на курсе, что с ним не стоит иметь никаких дел. Возможно, кто-то и пойдет ему на встречу, но стоить это будет куда дороже запрошенных мной монет. Не говоря уже о специалистах, живущих в городе, те вообще три шкуры сдерут.

Парень сдержанно поблагодарил, после чего почти бегом удалился от нас. Здесь я его понимаю: если Тилль расскажет об этой истории, пересдавать бедолаге всю теорию магии с первого курса. Это если повезет и не вылетит из университета или не лишится стипендии.

— Значит, — фей нахмурился и тоже двинулся на меня, — вы не только переводами балуетесь, но и сочинительством? А знаете, какое это опасное дело?

— Еще бы! Затащили меня в прошлом месяце на поэтический вечер, так там драка развязалась! Двое выступающих с похожими стихотворениями о столичных туманах и голубях, пойди пойми, кто у кого идею украл и у кого строфы приличнее сложены.

— Ярина, я серьезно! – разозлился он. – Заклинания – сложный и выверенный текст, отвечающий сразу ряду требований.

— Поэтому его дают сочинять всем остолопам на четвертом курсе, которые из старорудского знают только сорта медовухи. У них куда больше шансов ошибиться, чем у меня. В конце концов, вы можете все проверить.

Я протянула ему трофейный лист и скрестила руки на груди, Тилль повертел заклинания, затем вернул его. При этом его лицо оставалось таким же кислым.

Сейчас-то что не так? Если он действительно преподаватель, то уж в «огоньках» должен разбираться. Или дело не в нем, а в принципе? Рыжим аферисткам не стоит тянуть свои лапы к высокому искусству магии?

— Все с вами ясно, — выдохнула я, после чего развернулась на месте и поспешила к выходу из парка.

Через пару секунд фей уже шагал рядом с моим портфелем в руках.

— Не хотел вас обидеть, — начал он, — но составление заклинания – сложное дело для неподготовленного человека.

— Не сложнее старофейского! Любое заклинание начинается с обращения к покровителю: Отцу Небесному, Матери Земле или другим стихиям. Дальше следует рифмованное пожелание, чего именно ты хочешь добиться. Чем эффект проще, тем меньше нужно строчек. Если вас это утешит, то я составлю самые примитивные из них, в рамках программы четвертого курса. Остальные – только перевожу. Периодически маги находят заклинания, о назначении которых ничего не знают.

— Это точно, — согласился Тилль. – Заклинаний уровня «огонька» сотни, если не тысячи, а тех, что хотя бы немного сложнее — уже десятки. Составлять новые достаточно сложно, а старые частично утеряны, частично засекречены. По итогу в доступе у каждого мага очень ограниченное число заклинаний. Можно сказать, что они новый капитал нашего мира.

— Все из-за твердолобости профессорской братии! Я столько раз пыталась продвинуть свои исследования о структуре старых заклинаний и неверном их толковании, и каждый раз меня просили не лезть в вещи, до которых не доросла. А ведь правильные переводы помогли бы лучше разобраться в принципах их построения! До сих пор многие считают «мусорными» гигантские участки заклинаний, просто потому что в них нет прямого указания на воздействие, только отвлеченные перечисления природных явлений, я же настаиваю…

— Убедили! – Тилль примирительно поднял руки, взмахнув моим портфелем. – Напишите мне хотя бы одно заклинание уровнем выше «огонька» и обещаю лично составить проекцию в столичной академии магических наук.

Я коротко кивнула ему и задрала подбородок, затем бросила взгляд назад и заметила бредущего за нами Макарушку. Вот уж без кого не скучала! Но каков фрукт! Возник ниоткуда и крался тихо, как привидение, чтобы подслушать наш разговор.

— Вы откуда здесь?

— Так время позднее, пора домой возвращаться, — развел руками Макарушка. – Мы с Тиллем договорились по очереди за вами ухаживать, как раз его время пришло, я потому и не вмешивался.

— Погодите, о чем вы договорились? – опешила я.

Тилль переглянулся с Макаром, затем свободной рукой подхватил меня под локоть и потащил к мобилю, по пути бросив:

— Это долгая история.

— И мы вам подарок купили, — закончил за него Тихомиров. – Замечательный! Лучше букета!

Допрашивать их дальше я не стала, и так все ясно. Этот фейский мухомор и ухаживать за мной согласен, лишь бы насолить. Просто невозможный тип!

Парни тоже не стали озвучивать подробности своего уговора, украдкой переглядывались и спешили усесться в мобиль.

Внутри салона пахло едой: копченостями, хлебом, соленьями и специями. Я за время пар успела проголодаться, оттого против воли потянулась к лежащему рядом бумажному свертку. На том красовался бант с подписью «Любезной Ярине», а снизу торчало темное копытце.

Нездоровый интерес подтолкнул меня сильнее отогнуть бумагу, за которой в самом деле прятался сыровяленый свиной окорок. Запах от него, надо сказать, шел отменный, но это ничего не меняло.

— И чья же идея была преподнести мне вот это? – почти