они могут быть всюду. Даже в душе отдельно взятого человека. Ведь душа – поле битвы Бога и Дьявола, и, если Нечистый одерживает победу, душа человека чернеет, сжимается, становится дырявой, как решето, в нее может просочиться тьма, могут проникнуть сущности из Нижнего мира.

Это было настолько страшно, что Марк боялся ложиться спать, закрывать глаза. Родители узнали, что его напугало, попросили бабушку больше не тревожить мальчика. Марк слышал, как они скандалили. Родители говорили, что незачем забивать впечатлительному малютке голову жуткими вымыслами, а бабушка стояла на своем. Аргумент был таков: это никакие не сказки, а самая настоящая правда, к которой ребенку следует быть готовым.

Закончилась история тем, что мама с папой убедили сына: бабушка фантазирует, в небылицы верить глупо, поэтому бояться нечего. Марк поверил им, потому что никакого Нижнего мира не видел, руками не трогал, голосов его не слышал.

Куда ни глянь все было материальное и предельно понятное: дом, родители, учеба, друзья, оценки, деньги, еда и питье, мебель, растения, здания и прочее. Верилось в это легко и просто.

Лишь сейчас, спустя столько лет, Марк понял, что родители ему лгали, а бабушка, скончавшаяся давным-давно, говорила правду.

Нижний мир существует.

Твари, обитающие там, реальны.

Тонкое место может образоваться где угодно.

Соединительная ткань между мирами разошлась, и «Дунайская дева» вместе с пассажирами и капитаном провалилась в разлом.

Теперь им не выбраться. Марк понял это, когда увидел Софию, вышедшую из леса на поляну. Начал понимать раньше, когда все стало меняться, в том числе и его отношение к красавице-невесте, но окончательно и бесповоротно осознал, что шанса больше нет, именно в тот момент.

Что стало причиной? Шкатулка, которую достал со дна Дуная Сэм?

Это первое, что приходило на ум. Но то, что бьет в глаза, не всегда верно, так ведь? Ложь – вот что годами, веками подтачивало мир! Все всюду врут, погрязли в обмане. Взять хоть его самого. Родители лгали про Нижний мир. София лгала, что хочет стать верной и преданной женой. Да и он лгал себе, будто верит ей.

В какой-то момент вранья стало столько, что его масса продавила ткань между мирами. Души людские почернели от лжи до такой степени, что битву одержал Нечистый, посему души и стали тонким местом. Все случилось так, как говорила бабушка!

Теперь они очутились в Нижнем мире, и скоро их ждет неизбежное. Оно уже происходит! Процесс набирает обороты.

Костер горел, люди сгрудились возле него, молча глядя на огонь. Никто не произносил ни слова: вдоволь наговорились за день.

После появления Софии случилось многое. Марк вспоминал об этом, прокручивая события в голове, и подспудно чувствовал, что мыслит он не так ясно, как обычно. Мысли были похожи на вялых улиток: ползали в глубине сознания, оставляя за собой скользкий густой след.

Никто не спал, кроме Елены. У Тамары нашлись успокоительные пилюли, и несчастной женщине скормили чуть не половину пачки, прежде чем она смогла успокоиться, а потом и заснуть. Марк думал, что лучше бы ей не просыпаться вовсе, слишком кошмарным окажется пробуждение.

Марк с содроганием припоминал, как Елена дико вопила, царапая лицо, руки, шею, как выдирала клочьями волосы, наматывая их на кулак.

Нина и Тамара пытались остановить ее, но она извивалась червем, вырывалась, как дикий зверь, и снова принималась чесаться.

– Я не могу, чешется! – орала она, а потом будто позабыла слова, только рычала, выла и стонала.

Елена сдирала с себя кожу, и только когда Адам и Александр навалились на нее, прижимая к земле, не давая ранить саму себя, прекратила биться. К счастью, Тамара нашла таблетки, и они с Ниной уговорили Елену принять их.

Постепенно помешанная угомонилась, лежала тихо, только шевелила губами, как будто хотела что-то рассказать, но не могла решиться. Смотрела перед собой тупым, невидящим взглядом. Марк полагал, что женщина либо сошла с ума, либо на грани безумия.

Нина, как могла, обработала раны и царапины Елены: все у той же запасливой Тамары нашелся антисептик, но его было катастрофически мало. Закончив процедуру, Нина то и дело подходила к Елене, проверяла, как она, осторожно гладила подругу по волосам.

– Такое с нею бывало прежде? – спросил Александр.

Марк не спрашивал – зачем? Неважно, что конкретно приключилось с Еленой. Важно, что произошедшее – их очередной коллективный шаг в бездну.

– Она всегда была совершенно здоровой, – ответила Нина. – Почти ничем никогда не болела. Сказала, что это аллергия, но у нее никогда не было аллергии, мы знакомы с детства. Такой страшный зуд – с чего бы?

– Мы не можем заразиться? – спросил Адам.

Тамара посмотрела на него, как на кретина.

– Это не физическая болезнь. Я вам говорила. Само место сводит нас с ума – всех по-разному.

Нина смахнула слезы.

– Антисептика больше нет, раны могут загноиться. Никаких лекарств нет тоже, Елена проснется и снова начнет чесаться. Что тогда делать?

– Нужно найти выход отсюда, – сказал Адам. – Мы должны выбраться как можно скорее.

– Не получится, – равнодушно проговорил Марк, и ему было все равно, когда они принялись убеждать его, что нельзя сдаваться, а упаднические настроения вредны и деструктивны.

Глупцы, что они понимают?

Про Софию в суматохе забыли, но потом все же вспомнили.

– Ты в порядке? – спросил Адам, чувствуя себя неловко. – Сэм сказал, что видел тебя мертвой, с отрубленной головой. Бог знает, что ему привиделось в лесу. Теперь он спит.

Девушка посмотрела на Сэма и улыбнулась.

– Сон разума, говорят, рождает чудовищ. Наверное, бедолага спятил. – Она лукаво улыбнулась. – Или нет.

– Что это должно означать? – резко спросил Александр.

София не удостоила его ответом.

– Что ты делала в лесу?

Девушка посмотрела на Адама и нарочито, вызывающе облизнула губы.

– Ты им не рассказал, дорогуша? Мы трахались. Совокуплялись, как животные, – с видимым удовольствием выговорила она.

Адам откашлялся, избегая смотреть на Марка. Думал, Марку не все равно. Впрочем, отголоски былого чувства еще жили глубоко внутри, потому что рот открылся помимо его воли, и Марк выплюнул:

– Паршивая шлюха.

– Лучше быть шлюхой, чем тобой, – ухмыльнулась она.

– Хватит! – оборвала их Тамара. – А что потом? Адам вернулся на поляну, а что делала ты?

– Спала. Вволю гуляла по лесу. – София провела рукой по пышным блестящим волосам, которые выглядели так, словно она только что сделала укладку в дорогом салоне. – Делала, что хотела.

– Когда ты успела выучить сербский язык? – задал Александр вопрос, который не имел, не мог иметь вразумительного ответа.

– Я всегда его знала, – спокойно ответила София.

– Врешь, – сказал Марк.

Она пристально посмотрела ему в