Сон Кан-хо играет чудовище[104]. И как же они были удивлены, когда в фильме увидели настоящего монстра. Точно так же и в этой картине Окча – это не Ан Со-хён, а настоящая суперсвинья[105]. «Окча» – история о животных, и мне показалось очень любопытным, что ее главная героиня – свинопотам по имени Окча. Насколько мне известно, в ваших работах очень важен мотив заботы слабого о еще более слабом, тем более когда эти двое не связаны кровными узами. Отличительной чертой фильма «Окча» является тот факт, что еще более слабым здесь является громадный свинопотам. Как возникла эта идея?

Пон Джун-хо:

Мне всегда хотелось снять фильм о животных. Они бывают разные. Я уже сделал фильм о чудовище, которое нападет на людей и преследует их[106]. В этот раз мне хотелось рассказать противоположную историю о несчастных животных, которые страдают из-за человека. Каждое воскресное утро я смотрю «Звериную ферму на TV»[107], в которой очень доступно показаны аспекты взаимоотношений между животными и людьми, вплоть до самых тонких эмоций. Меня всегда привлекала тема взаимодействия людей и животных. Но вы спрашиваете: почему именно свинья? В «Окче» отражено двойственное отношение к животному: во-первых, это член семьи, а во-вторых, это пища. Это наиболее часто встречающееся отношение к животным. И, пожалуй, ни одно другое животное не ассоциируется с едой столь явно, как свинья. А ведь на самом деле свинья обладает очень высоким уровнем интеллекта, говорят, что она умнее даже чиндо[108]. Это удивительно умное и изящное животное, но у нас она ассоциируется в первую очередь с едой: сундэ, сосисками, «добавьте, пожалуйста, побольше печени и рубца»[109]. Для свиньи это, вероятно, очень обидно! А ведь это такое чувствительное, разумное существо! Думая об «Окче», я представлял себе очень доброе животное, которое сильно пострадало от рук человека, и естественным образом в моем воображении возникла свинья. Она привычна для человека и, с одной стороны, выглядит комично и забавно, с другой – самое печальное существо на свете. Именно так началась история «Окчи».

Ли:

Любопытно, как возникло имя «Окча». Героиню, которую играет актриса Ан Со-хён, зовут Ми-чжа. Собаку в вашей дебютной картине «Лающие собаки никогда не кусают» звали Сун-джа. В фильме «Мать» имя матери, роль которой исполняет госпожа Ким Хе-чжа, не указано, но зато саму актрису зовут Хе-чжа[110] (смеется).

Пон:

Как-то мы сидели в кафе со знакомым старшим режиссером, и он сказал мне: «Режиссер Пон, мою маму зовут Окча». И я сразу же заранее извинился перед ним (смеется). Это имя характерно для поколения наших матерей. Многие из них носят такие имена, как Ок-джа, Сун-джа, Мён-джа, много похожих имен. Это пережитки японской колониальной эпохи. Мне хотелось дать суперсвинье из международной компании самое старомодное, даже немного простоватое имя. Ан Со-хён тоже спросила, почему я назвал свинопотама Окча. Тогда я объяснил, что мне хотелось, чтобы в имени присутствовал слог «ча», по сути, имя «Окча» – дело рук Хи-бона, которого сыграл господин Пён Хи-бон. Он придумал имена «Окча» и «Ми-чжа», что дает нам точное понимание вкусов этого персонажа. Когда в Каннах был показ «Окчи», нам выдалось пообедать вместе с командой режиссера Ноа Баумбака, и мы встретили Дастина Хоффмана. Господин Пён – большой поклонник творчества Хоффмана. Несмотря на то что последний видел «Окчу», он высоко оценил роль Пёна во «Вторжении динозавра» и также был очень рад знакомству. Я испытывал необычные чувства, глядя, как эти двое пожимают руки друг другу.

Ли:

Производителем «Окчи» является Netflix. Это первый их фильм, который вошел в шорт-лист Каннского кинофестиваля, и этот момент также вызвал большой интерес. До просмотра я думал, что лента будет адаптирована под ожидания пользователей данного сервиса, но, посмотрев эту работу, я могу с уверенностью сказать, что это не так. Это картина, которая в полной мере раскрывается на большом экране. Тот факт, что фильм выпущен Netflix, ограничивает его прокат в кинотеатрах, и я был бы признателен, если бы вы рассказали о том, как пришли к такому сложному решению.

Пон:

Я принял такое решение из-за специфики сюжета. Для создания этого фильма в первую очередь требовалось качественное компьютерное изображение свинопотама Окчи. Картина получилась бы лишь в том случае, если внешний вид Окчи будет правдоподобным, способным вызывать эмоции. Проблема в том, что создание компьютерного изображения живых существ требует огромного бюджета. Стоимость одного кадра с Окчей эквивалентна размеру чонсе[111], единовременного задатка за аренду обычного дома, то есть примерно 180 миллионов вон[112]. Это означает, что после того, как режиссер делает детальную раскадровку и решает, сколько кадров будет с участием Окчи, появляется общее понимание бюджета. В этом фильме очень много Окчи. Если во «Вторжении динозавра» монстр выходит из реки, нападает на людей и исчезает, то Окча живет в доме Ми-чжи, они постоянно вместе. Всего требовалось около 300 кадров. Так мы определили практически точный бюджет, который составлял 50 миллиардов вон[113]. Ведь нужна была еще и съемка в Нью-Йорке. Цифра 50 миллиардов вон говорила о том, что мы не можем работать с корейскими или азиатскими производителями. Эта сумма недоступна для этих рынков. Понимая, что азиатские или европейские компании не справятся с таким бюджетом, мы с продюсерами решили поехать в Америку и встретиться с местными студиями. Мы поговорили не только с представителями Netflix, но и с традиционными американскими студиями, такими как Paramount и Warner Brothers. А еще встретились с независимыми спонсорами, такими как Indie Finance, компаниями, которые поддерживали работы Пола Томаса Андерсона или Уэса Андерсона. Сценарий «Окчи» понравился им, и компании выразили желание участвовать в создании фильма. Однако, когда на их вопрос: «А какой бюджет?» – мы отвечали:

«Примерно 50 миллиардов вон», они качали головой: «К сожалению, мы готовы выделить только 30 миллиардов». И наоборот, у хорошо известных нам студий-гигантов не было проблем с нашим бюджетом, зато им не нравился сюжет. «Вы не могли бы исключить сцену со скотобойней? Если да, мы готовы рассмотреть вопрос о финансировании». Но как вы можете понять после просмотра, эти сцены невозможно исключить, они напрямую связаны с основной идеей фильма. Мы оказались в абсолютно подвешенном состоянии: крупным компаниям не нравился сюжет, у маленьких студий не хватало бюджета. Из-за специфики «Окчи» мы оказались в непонятной ситуации. Именно в этот момент появился Netflix и предложил финансирование. Они оставили за режиссером окончательное право на монтаж, и для них не имело значения, что возрастное ограничение фильма составит 18+. Более того, они дали нам свободу действий в сцене со скотобойней.