И мы направились к за?мку по скользкому от дождя склону. Поднялись, прошли площадь и спокойно зашли внутрь.

Барабанная дробь дождя заканчивалась у входа, дальше лежали владения тишины, которая приветствовала меня, генерала и отряд его солдат. Дым и тяжёлый туман заполнили пространство между камнями, полосы дождя за спиной застили небо. Все звуки далёких сражений исчезли. Гнетущая тишина терзала меня, будто Вирт во время лечения забыл вынуть обломанный наконечник копья, и он всё ещё глубоко вгрызался в тело, болью сжимая сердце.

Квадратную привратницкую освещал один трепещущий факел в скобе на правой стене. Света едва хватало, чтобы рассмотреть детали вокруг.

Я направился следом за Дирасом, который, поигрывая антимагическим амулетом и периодически касаясь изукрашенных рунами доспехов, медленно пошёл по длинному коридору. Пятьдесят три безмолвных солдата следовали за нами.

Пройдя коридор, мы оказались перед широкими двойными дверьми. На миг Эдли замер, а я отчего-то подумал, что он прикидывал, успели ли ранее направленные взводы занять боковые проходы, дабы помешать возможному отступлению.

Из-за толстых дубовых дверей доносились приглушённые голоса. Смех на грани истерики и треск горящего дерева.

Предчувствуя бойню, я облизнул губы. Почему-то всё вокруг казалось… странным. Кто-то допустил в за?мок «перебежчиков»? Или им просто отдали её для разорения и собственного развлечения?

Спустя три удара сердца, Дирас вытянул покрытый рунами меч и с его помощью приоткрыл двойные двери, после чего первым вошёл внутрь. Я, Ская, Вирт и Ирмис шагнули сразу за ним, прикрывая со всех сторон. Я старательно поддерживал в себе состояние покоя, чтобы не сорвать создание барьерных чар.

Эх… где там мой артефакт, который я снял с имперского офицера?.. Оказался потерян в бою, сам не знаю где, отчего вновь приходится полагаться чисто на свои силы.

По хорошему, мне бы полноценный комплект, да времени на зачарование тупо не было. Свободную минуту тратил на сон или чьё-то лечение. В крайнем случае — занимался укреплением убежища. Защитные артефакты оставались лишь в мечтах.

Взводы за нашей спиной рассыпались, взяв под контроль свой конец длинного сводчатого зала. Все лица присутствующих обратились к нам. Истощённые фигуры в лохмотьях поднялись со стульев с противоположного края стола. Послышался звук разбитой посуды и стук упавших костей. Какая-то девушка со спутанной гривой нечёсаных волос пронзительно взвизгнула и быстро метнулась к молодому человеку, который сидел на месте коменданта, закинув ногу на ногу.

— Спокойствие, дорогие друзья, — отрывисто произнёс парень, подав девушке лоснящуюся от жира руку, однако, продолжая смотреть желтоватыми глазами прямо на генерала, — спокойствие.

Встрёпанная девушка схватилась за протянутую ладонь, упала на колени и захныкала.

— Это просто гости, Бэль. Слегка припозднились и пропустили… праздничное угощение, — с долей нежности дополнил он.

Кто-то в зале безумно захохотал.

Центр стола занимало гигантское серебряное блюдо, в котором развели уже почти догоревший костёр из разломанных ножек стульев и картинных рам. Над ним висели насаженные на копья останки человека с содранной кожей. Их давно не переворачивали и снизу тело уже обуглилось.

Ноги ниже колен ему отрубили, бёдра скрепили медной проволокой. Плечи заканчивались культями и тоже были обвязаны. Голова осталась, проломленная и обгоревшая. Куски мяса отрезали ножами со всех частей тела. Бёдра, ягодицы, грудь, спина, лицо. Но я знал, что этот пир вызвал не голод. «Перебежчики» в этом зале выглядели гораздо более сытыми и откормленными, чем те, которых доводилось встречать прежде. Нет, этой ночью, как и сказал тот парень, они праздновали.

Слева от трона, наполовину сокрытый тенью, стоял имперский крест для казней, сделанный из двух скрещённых пик. На нём висела кожа полковника Трисейна. Суки…

— Любезный полковник был уже мёртв на момент, когда мы начали готовить, — произнёс юноша на троне. — Мы ведь на самом деле не жестоки… — он наклонил голову, пристально рассматривая Эдли. Короткая пауза была наполнена молчанием. — Ты не Тольбус Логвуд, — спустя десяток секунд продолжил парень, — значит, кто-то из его людей. Скорее всего один из оставшихся в живых генералов. Я прав?

Удивительные навыки складывания слов в предложения! Нет, серьёзно. Обычно крестьяне куда более косноязычны. Этот же не только сносно разговаривал, но ещё и достаточно умён.

Тут же, словно услышав сигнал, из-за трона (там была небольшая скрытая дверца — один из четырёх выходов из за?мка) начали выходить регуляры в имперской форме, удерживая в руках ружья. Каждый был в полной боевой готовности, а за поясом имел стандартный укороченный палаш.

Четыре, восемь, дюжина, двадцать… И они продолжали выходить. Дерьмо, а это кто, за их спинами? Сион⁈

Юноша на троне улыбнулся Дирасу.

— Твои солдаты выглядят… усталыми. Они не подходят для такого особого задания. Ты слышал обо мне, генерал? Я — Каирадор Красный Верс, пробудивший силу магии, уже находясь в рядах «перебежчиков».

Он вновь сделал паузу, но Эдли снова промолчал. Я заметил, как лицо колдуна дёрнулось.

Я же размышлял, каким-таким образом он стал командовать этими людьми? И ладно бы крестьянами, но регулярами?.. Кто дал ему такую возможность? Чей он проект?

— Скажи мне, где население этого города? — юнец не выдержал долгой паузы. — Что вы с ними сделали? О, дай угадаю, — театрально коснулся он своего подбородка. — Они скрываются в тоннелях под улицами. Их защищает горстка выживших сионов и магов, пара тысяч оставшихся гарнизонных солдат, десяток телохранителей, сбежавших от купцов, местной знати и прочих важных шишек. Думаю, комендант Логвуд тоже хорошо спрятался среди их рядов. Какая жалость. Мы хотели обстоятельно побеседовать с ним, — махнул он руками. — Что же, продолжим искать входы. И мы найдём их. Мы очистим Фирнадан, генерал, хотя, увы, ты до этого счастливого дня не доживёшь.

Эдли внимательно смотрел на юношу и, похоже, увидел то, чего никто не ожидал.

— Ты ведь и сам не веришь в это, Каирадор, — произнёс он. — В тебе томится отчаяние. Твои новые хозяева бросили тебя сюда, словно больного и заразного пса. Империя не изменит своего отношения, даже если «перебежчики» преподнесут им город на блюдечке. Ты и такие как ты всегда будут в их глазах людьми даже не второго, а третьего сорта. Ты уже поставил крест на своей жизни, но это не так. Отпусти своё бремя и сбрось чуждые оковы. Помоги нам отбить войска Империи. Помоги выстоять. И ты вернёшь всё, что было утеряно. Пусть не для себя, но для тех, кого твоё сердце по прежнему