Шрифт:
Закладка:
И никуда теперь не денешься, венчанный брак на всю жизнь, пока смерть не разлучит.
Оно мне надо?
Духовная брань
Лето 1993 года стало во многом судьбоносным не только для меня, и я ещё буду о нём рассказывать, но и для нашего братства, а некоторые события вообще стали выходить из ряда вон.
Ещё по весне у Ольги начались нервные срывы, мы тогда считали их духовной бранью, то есть битвой с нечистыми духами, цель которых погубить душу человека и не давать ему спасаться. Из книг мы знали, что легионы бесов день и ночь всячески соблазняют людей, изощренными методами отвлекают их от молитвы и заставляют совершать грехи. У святых отцов написаны многотомные труды на эту тему, я не буду их здесь пересказывать, просто коротко объясняю суть.
Смысл создания нашего братства состоял в том, чтобы мы научились бороться с бесовскими происками, поддерживая друг друга взаимной молитвой и братской любовью. По сути дела, находясь вне монастыря и оставаясь жить в миру, мы занялись монашеским деланием и упорно изучали духовные боевые искусства, если их можно так назвать.
Отец Георгий набирал свой отряд из близких по духу людей, способных к самоотверженной борьбе с врагом рода человеческого, другие у нас не задерживались. Батюшка очень доходчиво объяснял, как произошла первая революция на Небесах, когда самый могучий ангел Сатанаил позавидовал Творцу и захотел стать ещё выше, он соблазнил других ангелов и был вместе с ними низвергнут архангелом Михаилом – так Сатанаил превратился в Сатану. С тех пор отверженные люто мстят всем, кто признаёт власть Творца и выбирает путь к нему, бесконечно идёт великая битва добра и зла, и ты должен выбрать, на чьей ты стороне, – третьего не дано!
Сделав свой выбор, мы учились видеть проявления духовной брани, чувствовать её в себе и в окружающих, понимать, как она воздействует на ход истории, на судьбы стран, народов и на каждого из нас.
Кроме ежедневного чтения главы из Евангелия, двух глав из Апостола и кафизмы из Псалтири, мы штудировали поучения святых отцов, где даётся классификация разнообразных вражеских уловок и каждый грех имеет своё название. Однако в разговорах с нами отец Георгий использовал собственный арсенал более понятных нам терминов, объясняющих разнообразные негативные состояния.
Например, бес-восьмёрочник – он берёт человека в плен и заставляет бесконечно прокручивать одни и те же мысли и эмоции, а человек даже не замечает, что бес им управляет, заставляя беднягу двигаться, как детский паровозик по замкнутым рельсам в виде восьмёрки.
Ещё наш батюшка часто употреблял термин «разбой», который мог случиться с отдельным человеком или с целым коллективом. Разбой – это когда бесы налетают толпой и каждый бьёт дубиной, куда попадёт, до полного отключения логического мышления. Тогда напрочь забываются все молитвы, остаётся только сжаться в комочек под их ударами и непрестанно твердить «Господи, помилуй!», в этом единственное спасение!
Подобное испытание или искушение посылается свыше для того, чтобы мы учились «держать удар», как боксёры. Пока терпишь, не сдаёшься и постоянно твердишь «Господи, помилуй!», бесы не могут тебя погубить.
Нормальным языком разбой можно назвать панической атакой, которая сопровождается всяческой психосоматикой. У психотерапевтов, как и у святых отцов, тоже много слов на эту тему, я привожу здесь самое простое сравнение.
Разбой может быстро передаваться окружающим, и если они невнимательны или беспечны, то бесы налетят и отметелят всех подряд. Мораль проста – не расслабляйся!
Так вот, у Ольги регулярно случались те самые разбои, и тогда её лицо буквально чернело, она выключалась из реальности и замыкалась в себе. Иногда это продолжалось несколько часов, иногда затягивалось на неделю, и находиться рядом с Ольгой становилось совершенно невыносимо. Она могла убежать куда глаза глядят даже среди ночи, полуодетая, растрёпанная, босиком и без платка, а могла сутками молча лежать лицом вниз, и в любом случае, не стоило её трогать, тормошить или пытаться с ней заговорить.
И так понятно, что Ольга сейчас сражается с врагом внутри себя, и если ты видишь, что такое происходит, то используй духовное оружие, становись на молитву, помогай сестре бороться, прикрывай ей спину, как в поединке!
Я стала свидетельницей нескольких Ольгиных разбоев, когда весной она переехала к отцу Георгию, чтобы помогать по хозяйству и ездить с ним на требы, где приходилось много петь и читать. Она действительно взяла на себя львиную долю забот и хлопот по дому между редкими приездами матушки Татьяны и вскоре стала незаменима в тогдашних сложных бытовых условиях. Тем более что очень часто с отцом Георгием оставалась его дочка Нюшка, ей тогда исполнилось семь лет, Ольга учила девочку петь и читать, и вскоре они обе стали постоянной батюшкиной свитой везде и всюду.
Естественно, что наблюдая их втроём, все вокруг думают, что Ольга и есть жена отца Георгия. И тут на выходные приезжает матушка Татьяна, которая всё ещё работает и не может надолго оставлять сына-подростка. И вот они уже вместе с Ольгой и Нюшкой появляются на службе и молятся рядышком ко всеобщему недоумению.
Дальше до кучи приезжаем мы с Алькой, которая без Нюшки и без Ольги жить уже не может, а батюшку любит так, что даже становится внешне на него похожа! Серьёзно, я не шучу, в то время Алька действительно выглядела, как его ребёнок, и многие это замечали.
На нас откровенно пялились, когда Ольга, матушка Татьяна с Нюшкой, Вера, Танечка-художница, мы с Алькой или кто-то ещё из наших вместе стояли рядком у огромной и очень почитаемой иконы Казанской Божьей Матери, как солдаты в строю, почти синхронно крестились и кланялись, когда положено по уставу, и наши дети тоже, потому что отец Георгий уделял нашей выучке особое внимание, и служба для него была превыше всего!
Никакие хозяйственные хлопоты не могли оправдать отсутствие на службе, как хочешь, так и справляйся, но даже опаздывать в храм страшный грех!
И всё наше братство регулярно появлялось в соборе, иногда приезжали по двое-трое, плюс местные девочки-студентки присоединились, и ещё несколько духовных чад появились уже на новом месте.
И вот представьте такую картину маслом – наш отец Георгий, словно падишах, выходит после службы из храмовых ворот на соборную площадь, окружённый преимущественно женской толпой с кучей
