Щука только махнул рукой. Он чувствовал, что остро наточенное лезвие уже царапает кожу рядом с сонной артерией. Ганс остался на месте.

В магазине зазвенел входной колокольчик, предупреждавший о приходе покупателя. Юрген убрал нож, Щука почувствовал острие клинка теперь уже в области печени. Покупатель приобрел моток лески и быстро удалился, уловив раздражение продавца.

Кайзерштрассе находилась недалеко, через пятнадцать минут с улицы раздался гудок автомобильного клаксона. Два коротких, один длинный. Батый демонстративно защелкнул нож. Щука незаметно облегченно вздохнул и с вызовом спросил:

— Не боялся, что Ганс тебя пристрелит? У него твердая рука.

— Он бы не успел.

Юрген приметил под прилавком граненый штык от ружья еще старой кайзеровской армии. Почти без замаха он резко метнул его в сторону охранника. Железка с дребезгом вонзилась в деревянный косяк рядом с головой Ганса. Парень отреагировал только на удар, а не на движение противника. Чуть правее — и он бы уже лежал с лезвием в глазнице.

— Зачем дырку сделал? Мебель портишь, — проворчал Щука. Он был впечатлен, но статус матерого уголовника не позволял ему показать слабину.

— А ты туда календарь с голыми девками повесь. Все равно к тебе ходят одни мужики. Им приятно будет смотреть на них, а не на твою морщинистую рожу, — уже в дверях посоветовал Юрген и со значением добавил: — Скоро увидимся. Tschüss. — Именно так прощаются немцы, когда хотят закончить встречу на позитиве.

Канал приобретения оружия был налажен. Уже через неделю арсенал «Группы Красной Армии» пополнился пистолетом «беретта М51» под патрон от «парабеллума» с магазином на 8 патронов. Щука уговаривал Юргена взять советский пистолет «ТТ», делая упор на его простоту, надежность и дешевизну, но допускать «русский след» в этом деле было нельзя. Пришлось выложить тысячу марок. Малер остался доволен.

Максимилиан ожидал Хелену после лекции в сквере на лавочке. Он полностью попал под очарование молодой женщины. Осознавал бесперспективность этих отношений, но ничего сделать с собой не мог.

Вот и сейчас он сидел и ждал ее, прекрасно понимая, что, если ей удастся познакомиться и установить отношения с американцем и она выйдет с ним из здания, он останется на месте и не сможет к ней подойти. Задание есть задание, и чувства здесь не играют роли.

Он чуть не молился, чтобы ей это не удалось. Но это произошло. Хелена Вайс и профессор вышли вместе, и было отчетливо заметно, что американец, хоть ему явно за пятьдесят, пытается заигрывать с собеседницей. Энергично обсуждая что-то на английском, они направились в сторону ближайшего кафе.

Зенит невольно запахнул куртку, его пробил озноб, хотя на улице было тепло.

Минут через сорок радостная Хелена подошла к нему и уселась рядом.

— Ну как? — поинтересовался Фокс.

— Все идет по плану, как я и рассчитывала. Перед лекцией я попросила у него разрешения на съемку, его сразу обрадовал мой английский. Он не преминул пожаловаться, что немцы плохо знают язык, и поэтому лекции приходится вести с помощью переводчика, а это здорово его сбивает. Конечно, он согласился. А после, уже в кафе, я стала ему рассказывать, что увлекаюсь киносъемкой, даже сделала несколько учебных фильмов. После такой подводки ему пришла в голову замечательная идея фиксировать на пленку свои эксперименты.

— То есть ты подсказала ему?

— Я подвела его к этой мысли. Как раз завтра он планирует дать группе испытуемых какой-то новый препарат. Если раньше он все записывал в дневник, то теперь мы будем снимать на камеру. Если все сложится, как я планирую, мне светит место ассистента профессора. А это — доступ к закрытым материалам, раз. Легальный вывод меня в страну вероятного противника — два. Видишь, как все удачно складывается.

Однако вид Зенита говорил, что это его нисколько не радует.

— Хелена, а у тебя достаточно подготовки для того, чтобы разобраться в их экспериментах? Это же и психология, и медицина, и фармакология?

— Да будет тебе известно — не боги горшки обжигают. Вот, например, ты знаешь, что наш великий физиолог Иван Петрович Павлов, создатель науки о высшей нервной деятельности, в 1904 году был удостоен Нобелевской премии за исследование функций главных пищеварительных желез, а не за создание теории условных и безусловных рефлексов? Он стал, между прочем, первым российским Нобелевским лауреатом. И только потом он стал неврологом. Другой, не менее именитый невролог и психолог, Зигмунд Фрейд, который восхищался работами Павлова, вообще начинал с исследований по выявлению половых различий у речных угрей.

— Так, может, и мне попробовать? — наконец улыбнулся молодой человек.

— Нет, Макс, у тебя другое задание. — Хелена взяла его под руку. — Давай прогуляемся. Я чувствую, что нам с тобой отведено не так много времени, чтобы побыть вместе.

Эти слова окрылили юношу. Они побрели по вечернему Берлину, невольно направляясь в центр ночной жизни, на знаменитый бульвар, носивший имя «Курфюрстова дамба» или Kurfürstendamm, или, как сократили сами берлинцы, — Кудамм.

— Хелена, почему ты так уверена, что Макгрегор возьмет тебя ассистентом? Может, у них ставок не будет?

— Вот за что я не переживаю, так это за финансирование. Четверть своего огромного бюджета ЦРУ тратит на научные исследования. У них на прикорме ведущие университеты и институты, несколько десятков своих научных лабораторий. А программа «МК-Ультра» в приоритете. Макгрегор, судя по всему, разрабатывает свое направление. Не просто управление человеком через препараты, а воздействие на массовое сознание. Это у них настолько перспективно, что ему дадут любые деньги.

— А у нас? — ревниво поинтересовался Зенит.

— А мы за ними наблюдаем.

— И все?

— В 1935 году по приказу наркома в системе НКВД была создана токсикологическая лаборатория, но она занималась преимущественно ядами и разрабатывала методики их применения. Побочным направлением стало экспериментирование в области разработки «сыворотки правды». Но здесь успехи были довольно скромные. Гораздо лучше дело обстояло с отравляющими веществами. После войны руководитель этой спецлаборатории полковник Майрановский даже приезжал сюда, в Германию, для изучения опыта гитлеровцев. Оказалось, что у них успехи были гораздо скромнее наших.

Они некоторое время шли молча. Зенит взял девушку за руку, она не возражала.

— Если тебя берут в проект