— Нет, — недоуменно ответил толстяк, а журналистка понятливо заулыбалась. — При чем здесь 14 июля?

— 14 июля возбужденная толпа революционно настроенных жителей Парижа взяла штурмом самую неприступную тюрьму Франции. 14 июля пала Бастилия.

— Интересная мысль, — не стал обижаться адвокат. — Сколько человек пострадало?

— Около сотни нападавших и один из тюремной охраны.

— Зато они освободили узников. Насколько я помню, там содержались противники короля.

— По версии местного Шпрингера, может быть. На самом деле там содержались четыре фальшивомонетчика и двое психически больных.

— Браво, молодой человек! Не ожидала, что наше университетское образование дает такие знания, — отметила журналистка и изобразила аплодисменты. За что удостоилась ревнивого взгляда Марты.

— Нет. Бастилию мы брать не будем, тем более что ее, насколько мне известно, давно снесли. Наш товарищ сидит в «Берлин-Тегель».

Юргену было известно, что «Берлин-Тегель» считается самой строгой тюрьмой в Германии, хотя сейчас это вовсе не тюрьма, а следственный изолятор. Камеры рассчитаны на двух человек, но по желанию подследственный может жить и в одиночке.

— У нас есть другой план, — сообщил Хуберт.

— Хватит трепаться. Пока мы здесь, они там издеваются над Бодером, — Гудрун вернулась из заключения злой и раздражительной. — Ульрика, расскажи, у тебя это лучше получится.

— Я неоднократно заявляла в выступлениях по телевидению, что собираюсь снять документальный фильм о судьбе трудных подростков в Германии. Даже получила разрешение. Это будет журналистское расследование и несколько интервью.

— А можно мне тоже сняться в твоем фильме? — с робкой надеждой спросила Марта. — Я же тоже из интерната. Только сбежала.

— Посмотрим, — отмахнулась журналистка. — Так вот, Бодер принимал участие в оказании помощи этим детям, поэтому я хочу взять у него интервью.

— В тюрьме? — уточнил Батый.

— Как раз нет. Для вдумчивого интервью нам надо опираться на материал, поэтому буду просить устроить нашу встречу в библиотеке Берлинского социологического института. Там под рукой необходимые газеты, справочники.

— Я узнавал. Это вполне возможно, — заметив недоверчивый взгляд Юргена, заявил Малер.

— Это небольшое отдельно стоящее четырехэтажное здание в тихом месте на Мигельштрассе. Читальный зал библиотеки расположен на втором этаже. Окна выходят в сад. Вот там его и можно будет отбить, — продолжала журналистка.

— Подождите. — Юрген был сбит с толка. — Даже если его отпустят на встречу с известной журналисткой, его будут сопровождать полицейские с оружием. Мы что, будем мочить копов? Чем?

— Могу тебе профессионально заявить, что полицейские не будут вооружены, — прояснил Хуберт. — Это прописано во внутренней инструкции. Андреас не убийца и не грабитель. С их точки зрения, он не социально опасный тип. Оружие полиции выдают только в крайних случаях. У нас не Америка.

— Его привозят на машине. Водитель остается в авто, двое его сопровождают в помещение. Так?

— Да. Вы с Питером или Адольфом кидаетесь на них, а Андреас убегает, — объяснила женщина.

— Если вы трусите, это сделаю я, — с вызовом заявила молчавшая до этого Гудрун.

— Я готов, — тут же заявил норвежец.

«Сам не ввязывайся», — вспомнил наказ резидента Батый.

— Как-то все это глупо.

— Вынужден согласиться, — заявил Хуберт. — Не стоит нападать на конвой, не ясно, чем это может кончиться. Надо их напугать. Напугать их можно только оружием.

— У нас есть оружие? — сразу поинтересовался Юрген.

— Настоящего пока нет. У моего приятеля есть газовый пистолет. Я могу попросить, — сообщил Малер.

— Даже не думай. Надеюсь, ты учился в школе и можешь сообразить, что происходит с газом в закрытом помещении. Поражены будут все: и нападающие, и те, на кого нападают. Или ты предлагаешь идти на это дело, предварительно надев противогазы? — Юрген не щадил самолюбие толстяка.

— Да понял я, понял, — проворчал собеседник.

— Уверен, что на время встречи с преступником библиотека будет закрыта для посетителей, — заметил Краузе.

— Наверняка, — поддержал его адвокат. — Значит, надо найти повод, чтобы служитель библиотеки открыл дверь. Это должно быть что-то срочное.

— Доставка новых экземпляров, — вспомнила Ульрика. — Когда я там была, им как раз привезли новые книги из типографии. Курьер ждать не будет, у него развозка по другим адресам. Кстати, библиотекаря звать Георг Линке. Если к человеку обратиться по имени, психологически он будет больше настроен на доверие.

— Хорошо. Герр Линке открывает дверь и… — Юрген сделал паузу.

— …вбегают двое мужчин, — продолжила Майнер. — Один держит библиотекаря, другой наставляет на полицейских оружие и дает Бодеру возможность бежать. Следом смываются оба нападающих, и все вместе уезжают на ожидающем их автомобиле.

— Кто будет этот нападающий?

— Разве не ты? Ты же друг Андреаса? — В голосе Гудрун было столько презрения и злости, что он сорвался на визг.

— Я буду за рулем. Это важнее.

— Согласен, — тут же поддержал его адвокат.

— Я пойду, — снова вызвался Адольф, за что удостоился признательного взгляда Марты.

— Значит, так и решим. Я пока займусь оружием, — Хуберт едва заметно показал Батыю глазами на дверь. — Юрген, проводи меня.

Они вдвоем вышли на улицу.

— Я правильно понял, что ты отказался для того, чтобы проверить ребят в конкретном деле?

— Разве от тебя можно что-нибудь утаить, Хуберт, — не стал разуверять адвоката разведчик.

Малер, гордый своей проницательностью, самодовольно усмехнулся:

— Как тебе план?

— Пока сырой, — честно ответил Батый.

— Что не так?

— Нужна подстраховка. Если по какой-то причине у Адольфа выйдет заминка, например попадется умелый охранник, который не испугается и схватится с норвежцем, его кто-то должен прикрыть.

— Не забывай, там будет Бодер. Он не упустит возможности ввязаться в драку.

— Я в этом не сомневаюсь. Но представь, что Андреас схватится со вторым охранником. Все равно нужен человек со вторым пистолетом, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу.

— Ты прав. Но если этой подстраховке не нужно будет драться, а только угрожать оружием, думаю Эльза вполне может навести на полицейских страх.

— Она сможет, — согласился собеседник. — Она сейчас на таком взводе, что любой поверит в то, что она пристрелит, не задумываясь.

— Юрген, у тебя есть какие-нибудь