- Я хочу рассказать вам удивительную историю, - сказал незнакомец, - историю прекрасной женщины, изображенной на этой картине, - и он указал на сумку.

- Давным-давно, - он повернулся к морю, - на острове Кипр, возможно, именно здесь, из пены морской появилась Венера, Богиня любви. Более пятисот лет назад великий художник Сандро Боттичелли...

- Слышь, мужик, - перебила его подошедшая девушка, - шел бы ты отсюда. Если ты извращенец и чего-то хочешь, так и скажи, и нечего нам лапшу на уши вешать про какую-то Венеру из пены...

Незнакомец грустно покачал головой и ничего не ответив, собрал свой зонт, который внезапно превратился в шпагу и пошел прочь.

- Вот козел, - сказала одна из девушек, - фокусник, наверное. Не, подруга, ну ты видела? Здесь такие телки ходят, - и расхохотавшись, хлопнула себя по ягодицам, - а он про какую-то тетку на сумке нам впаривает! И не фокусник он, а извращенец, - скривила она рот, - и черт с ним! Пошли купаться, - и, схватившись за руки, они побежали к морю.

- Да, - посмотрев им вслед, произнес незнакомец, - вы правы, Черт, действительно, знает, кто ОНА, - и "растворился" в воздухе.

Хохоча, девушки с разбега прыгнули в пену набежавшей волны и ничего не услышали.

ТЯЖКОЕ БРЕМЯ ТАЛАНТА

- Начиная это исследование, - Мессир сел в кресло, - я не предполагал, насколько сложным оно окажется.

- Сложным? - с удивлением спросил стоявший рядом Азазелло. - Для вас?

- Даже для меня, - покачал головой Мессир, - да, друг мой, представь себе, даже для меня!

- Мне не совсем понятно, - почтительно сказал Азазелло, - какую цель вы преследовали, что пытались выяснить?

- Какую цель?- задумчиво сказал Мессир, - сложный вопрос. Я хотел разобраться в человеческих душах, понять, как люди думают, и попытаться осмыслить их поступки. Я решил исследовать группу людей, схожих между собой по времени и месту проживания, профессии, таланта, и разобраться, есть ли что-то общее между ними, и есть ли отличия. Для этого лучше всего подходили творческие люди, такие великие Мастера эпохи Возрождения, как - Леонардо да Винчи, Сандро Боттичелли, Рафаэль Санти, Микеланджело Буонарроти. Они жили и творили в одно время, были знакомы друг с другом, всех их объединяло великое трудолюбие, фанатичная преданность искусству и, конечно, божественный талант. Но, для сравнения и более глубокого исследования, - задумчиво продолжил Мессир, - мне был необходим Мастер из другой страны и эпохи, представитель другой художественной школы, и я остановил свой выбор на гениальном художнике "золотого века" голландской живописи, Рембрандте Харменс ван Рейне, жившим веком позже флорентийцев.

- Да, - покачал головой Азазелло, - это великие Мастера, и я понимаю, насколько тяжелым было ваше общение с ними.

- Общаться с людьми всегда сложно, - покачал головой Мессир, - особенно с художниками. Но, этим Мастерам я старался помочь: для Леонардо да Винчи я нашел модель, для апостола Иуды, Рафаэлю Санти вернул Форнарину, Микеланджело Буонарроти я отправил на "Страшный суд", Сандро Боттичелли помог разрешить сомнения, много лет мучившие его, и он сделал, наконец, нужные ему изменения в картине "Поклонение Волхвов", Рембрандта отправил в будущее, где он насладился своим триумфом и вернул ему любимую жену Саскию.

Все эти художники, люди с непростой судьбой, - Мессир опять сел в кресло, - и мне это хорошо известно, ведь я следил за ними всю жизнь. Вне зависимости от времени и места проживания, у них было много общего - отсутствие покоя и семейного счастья, стабильности и благополучия, и, наконец, изнуряющий, каторжный, всепоглощающий труд. Семей у них не было, детей тоже. Только у Рембрандта, был кратковременный период семейного счастья, но, после смерти жены и единственного сына, он быстро закончился крахом. Когда пришло время, - Мессир посмотрел вдаль, - художники покинули этот бренный мир и ушли в вечность, где я с ними встретился.

- И как закончились ваши встречи?- заинтересованно спросил Азазелло, - о чем вы говорили?

- Мы говорили об их судьбах, творчестве, наследии, - Мессир покачал головой, - несбывшихся надеждах, потерянных возможностях, неразделенной любви. Мы говорили о жизни!

И тут, - задумчиво сказал Мессир, - я предложил им прожить еще одну, новую жизнь.

- Новую жизнь? - поразился Азазелло, - как это возможно?

- Да, - продолжил Мессир, - новую! Они получили возможность самим выбрать судьбу и построить жизнь по своему желанию, так, как бы им хотелось. Но, - Мессир сделал паузу и продолжил, - у меня было было одно условие.

- И какое? - тихо спросил Азазелло.

- Нужно было забыть о прежней жизни художника, - ответил Мессир, - отказаться от тяжкого бремени таланта, который только осложнял их существование и попытаться прожить жизнь обычного человека. Иметь семью, детей, нормальную профессию, спокойную, обеспеченную старость и умереть в окружении любящих тебя родных и близких.

Каждому из них я вручил карандаш, лист бумаги и сказал:

- У вас ночь на раздумье. Напишите, как бы вы хотели прожить свою новую жизнь и я исполню все ваши пожелания.

- И что было утром? - взволнованно спросил Азазелло, - что они написали?

- Что они написали? - вздохнул Мессир, - они написали картины! Картины и ничего более. И тут мне стало ясно, что общее между ними и что объединяло этих людей -

ОНИ НЕ ХОТЕЛИ ДРУГОЙ ЖИЗНИ! Пусть комфортная, пусть спокойная и обеспеченная, но жизнь, где нет творчества, им не нужна. Они не хотели расставаться с тяжким бременем таланта. Они хотели творить!

МАСТЕР И МАРГЕРИТА.

БОЖЕСТВЕННЫЙ ЛИК ПОРОКА.

Нет, нет, дорогой читатель, я никоим образом не хотел позаимствовать название великой книги моего любимого М. Булгакова. Но, в моем рассказе речь пойдет именно о Мастере и МаргЕрите (МаргЕрита Лути), возлюбленной великого Рафаэля Санти. Свою музу художник называл "Форнарина" (итал. La Fornarina - булочница, названной так по профессии ее отца-булочника).

Ночью 6 апреля 1520 года, в Страстную пятницу, над Римом разразилась страшная гроза. Стихия разбивала стекла, сметала черепицу с крыш, Тибр вышел из берегов.

- Бавиере, - прошептал Рафаэль, - прошу тебя, покинь комнату, мне нужно остаться одному.

- Но, Мастер, у вас лихорадка, вы так слабы, - возразил верный слуга, - я не могу оставить