— Хм, интересно… — протянул китаец. — Удивлён ли я? Нет. Знаете, сколько мастеров в мире готовы взяться для меня за заказ? И не хочу вас обидеть, молодой человек, но многие из них получше будут.

— Ладно, — я пожал плечами, — это была разминка. Семёныч, покажи гостю ещё один лот.

Семён Семёнович снова вышел в подсобное помещение, и вскоре вернулся с новой скульптурой. На этот раз это был дракон, вырезанный из чёрного обсидиана. Дракон извивался, а его огромная пасть была раскрыта в беззвучном рёве. Из его пасти торчал бутон лотоса, сделанный из белого кварца. Его лепестки, инкрустированные красными рубинами, мерцали и переливались.

— Знаете, — сказал китаец, задумчиво разглядывая скульптуру, — а это я, пожалуй, куплю. Признаюсь, не удивил, но заинтересовал. Цена?

— Сами видите, работа очень сложная. И цена немалая — шестьсот тысяч.

— Беру! — Сонг Ядонг просто лениво отмахнулся, словно речь шла о какой-то мелочи.

Он достал из кармана чековую книжку, выписал чек, и уже собрался уходить.

— Постойте, вы куда? — спросил я, останавливая его. — Вы же хотели удивиться.

— А что, это ещё не всё?

— Конечно, нет.

И в этот момент Семён Семёнович, с трудом сдерживая в руках дрожь, начал выносить все отреставрированные вещи, которые привезли Тенеборцы в обмен на боеприпасы. Он осторожно расставлял их на столе, рассказывая историю каждой вещи.

Я с наслаждением наблюдал, как по лицу китайца, который всем своим видом демонстрировал скуку, пробегает сначала удивление, а затем — интерес, который он пытается скрыть. Его глаза, заблестев азартом, скользили от одного предмета к другому. На его губах расплылась лёгкая улыбка. Он был явно впечатлён.

— … Любопытно, — он поднял с прилавка небольшой серебряный медальон, выполненный в виде цветка лотоса.

— … А это, какая красота! — произнёс он, разглядывая маленькую золотую статуэтку, изображающую вьетнамскую женщину, держащую в руке лотос.

В этот момент я заметил, как лицо китайца стало бледным, как мел. Он тяжело задышал, и схватился за сердце. В какой-то момент мне даже показалось, что я перестарался, и его сейчас хватит удар. А исходя из того, к какому клану принадлежал этот глава (а я уже узнал о нём побольше), я бы не хотел, чтобы этот человек умер у меня в лавке. Мне кажется, что вся Австро-Венгрия несёт меньше угрозы, чем его клан и их союзники, если их разозлить.

Сонг Ядонг издал хриплый стон, и по его лицу, покрытому мелкими морщинками, потекла струйка пота.

У него на руке был артефактный браслет, который отслеживал состояние его здоровья. Когда здоровье начало барахлить, в лавку начали ломиться его охранники, даже пытались выбить закрытую дверь. Пришлось её открыть. Они ворвались с оружием, пытаясь понять, что угрожает их господину. Нужно было видеть их лица, когда китаец повернулся и окинул их грозным взглядом. Они сразу поняли, что совершили ошибку, согнулись в поклоне, и следующие пару часов, даже не разгибаясь, покорно ждали своего хозяина.

Наконец, когда Семёныч принёс последний лот — тот самый чайный сервиз, китайца и вовсе разнесло, и, уже не сдерживая эмоций, он просто разрыдался, упав на колени перед этим сервизом. Я, глядя на него, понял, что это были слёзы радости.

— И сколько стоит эта красота? — спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

— Четыре миллиона…

— Я даю пять! — воскликнул Сонг Ядонг. Интересный стиль торговли, однако, но кто я такой чтобы возражать?

В итоге, общая стоимость сделки принесла мне десять миллионов.

В конце китаец даже предложил мне оставить своих телохранителей в качестве извинения. Это, конечно, было интересное предложение, но пришлось отказаться.

Когда Сонг Ядонг выходил из лавки, руки у него тряслись. Он с трудом удерживал равновесие, будто выпил литр водки. Но всё равно его глаза сияли.

После этого и Семёну Семёновичу пришлось пару капель плеснуть в виде коньяка для успокоения нервов, когда он увидел, какую сделку я провернул, и за сколько. Из-за этого ему тоже поплохело.

Когда я уже собрался ехать домой, раздался стук в дверь и в лавку вошел какой-то однорукий мужчина.

— Добрый день! — сказал он.

— Добрый вечер, — ответил Семён Семёнович. — Вам что-то подсказать?

— Подсказать? — мужчина, с интересом оглядывая торговый зал, нахмурился. — Я по объявлению о наборе в гвардию, — он сделал паузу. — Но, зайдя сюда, мне кажется, что это какая-то ошибка.

— Нет, не ошибка, — сказал я, выходя вперёд. — Всё правильно. У нас действительно идёт набор в гвардию.

— У вас? — мужчина с удивлением посмотрел на меня.

— Да. Меня зовут Теодор Вавилонский. С кем имею честь общаться?

— Дмитрий Сергеевич Макаров, — ответил он, протянув мне свою единственную левую руку.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Интересная ситуация получается, — сказал я, невольно улыбнувшись.

— Я так понимаю, я свободен? — он скривился, с недовольством глядя на меня.

— В смысле, «свободен»? — не понял я. — Так ты в гвардию пришёл записываться или просто поздороваться?

— А смысл, — пожал плечами он, — если вы меня на место не возьмёте?

— Почему это не возьму?

— Ну, как минимум, вы сами шутку отпустили…

— Дело в том, — пояснил я, — что наш инструктор по физподготовке — Слон — большой любитель заставлять всех отжиматься или подтягиваться. И он очень не любит, когда кто-то отлынивает от его занятий.

— Ну, вообще-то, я умею отжиматься на одной руке, и подтягиваться тоже, — ответил Дмитрий.

— Тогда никаких проблем нет! — я с улыбкой хлопнул его по плечу. — Присаживайся. Нужно будет подождать несколько минут. Сейчас подойдёт глава моей гвардии, и устроит тебе… гхм… допрос. Ой, то есть — собеседование. А, нет, — я рассмеялся, — первый раз правильно сказал — скорее всего, это