обернулась. Мой рот так и остался раскрытым, но я не издала ни звука, не представляя, что сказать самой себе. Взгляд совиных жёлтых глаз прошёлся по поляне и по мне, ни разу не остановившись. Я не успела собраться с мыслями, как маленькая я рванула в сторону и буквально сразу исчезла.

Галлюцинации?

Или воспоминания?

Я направилась к месту, где она закопала семя, но там была ровная земля, покрытая маками. Потерев лицо ладонью, я пошла дальше, и пейзаж сам собой начал меняться. Трава под ногами увяла, обнажая уже виденный ранее песок земель Фобетора. Вторя моим мыслям, небо покраснело, а справа медленно разрослась чёрная дыра. Висевшие в небе планеты взорвались, а весь свет от взрывов неестественной дугой потянулся к чёрной дыре, опоясывая её кольцом и медленно проваливаясь на глубину. Сперва я оцепенела, ожидая, что земля и под моими ногами взорвётся, а я умру, став не более чем песчинкой в бесконечной Вселенной, но ничего не произошло. Я буквально силой заставила себя идти дальше, подмечая лживость окружающего образа. Переправа идеально копировала земли Фобетора, и всё же это не они. Следы на песке за моей спиной не исчезали.

Шаг сам собой настороженно замедлился, когда я вновь заметила фигуру вдалеке. Не скрываясь, подошла чуть ближе, и с губ сорвался вздох, стоило девочке обвести взглядом пейзаж. Это опять была я, но чуть старше. Может, лет семи? Меня она снова не видела, не задержав внимания даже на секунду.

Подпоясанная чёрная туника и коса были в песке, будто она – я – уже какое-то время бродила по землям Фобетора. Закончив осматривать местность, девочка принялась яростно топать по песку, посылая слабую вибрацию.

– Эй, – позвала я, но ребёнок никак не отреагировал, и я умолкла, жадно ожидая продолжения.

Могут ли это быть воспоминания? Мои?

Гипнос говорил, что вся Переправа состоит из снов и памяти, части которой раз за разом смешиваются вместе, создавая что-то реальное и нереальное. Переправа развивается вместе со своим создателем, который приносит всё больше и больше новых образов и картин, увиденных в разных мирах на протяжении тысячелетий.

Я не верила, что это действительно земли Фобетора, но если мне удалось попасть на территорию Фантаса, то не пытаются ли они меня обмануть? У Фантаса рождаются фантазии, смесь реального превращается в нечто новое. Могут ли нынешние картины быть лишь фантазиями, сотканными из разных воспоминаний? Девочка топала всё быстрее, её лицо покраснело от натуги, но она яростно продолжала. Земля молчала долго, пока внезапно не ответила ей одним-единственным толчком.

Девочка ойкнула и замерла. Пески вокруг неё зашевелились, в нескольких метрах впереди вверх потянулась фигура, и у меня сердце упало при виде выбирающегося наружу онира. Я хотела предупредить, но горло сдавило, и мне оставалось лишь молчаливо наблюдать за разворачивающейся сценой.

К моему удивлению, девочка не побежала. Наоборот, выпрямилась и дождалась, пока чудовище отряхнётся от песка. Маленькая я стояла, не двигаясь, но я настоящая слишком хорошо знала, что так замирать умею, только окутанная страхом и тревогой.

Она боялась, но ждала. Онир заметил девочку, издал неприятный стрекочущий звук и припал к земле. Мой нервный взгляд метался между чудовищем и ребёнком.

Всё это либо фантазия, либо воспоминания. И даже если второе, то я до сих пор жива, а значит, онир мне не навредил.

Спина покрылась мурашками, я раз за разом прокручивала эту мысль, убеждая себя, что ничего плохого не может случиться. Онир приблизился к ребёнку. Первые логичные мысли стремительно вытеснили образы, как тварь сжирает девочку у меня на глазах. Лицо онира приобрело какую-то чудовищную маску, появился неестественно огромный рот, полный острых зубов. Онир замер в шаге от девочки и завопил прямо ей в лицо, вероятно, желая заставить её трястись от страха. Та действительно затряслась, но не двинулась с места, зажмурилась и чуть шире расставила ноги, чтобы вопль не опрокинул её.

Девочка и не заметила, что буквально в метре за её спиной, словно из щели между мирами, прошёл Кай. Он был моложе и немного худее, распущенные светлые волосы касались плеч. Единственное неизменное – это бесстрастное выражение лица. Кай бесшумно встал за спиной ребёнка, сложил руки на груди и просто взглянул на онира сверху вниз. Тварь моментально захлопнула пасть, ночной кошмар весь сжался и, казалось бы, стал меньше.

Девочка открыла глаза, раздражённым взмахом отбросила растрёпанные пряди с лица и неожиданно завопила на онира в ответ. Она стиснула кулаки, напряглась всем телом и пыталась грозно кричать. Выходило плохо, но онир попятился, вначале аккуратно, а после стремительно развернулся и бросился прочь. Гневный вопль девочки перешёл в ликующий.

– Да! Пшёл вон! Убирайся! Катись отсюда! – самоуверенно кричала она вслед, не видя, как Кай вопросительно изогнул бровь, наблюдая за ней.

Его выражение лица стало удивлённым, когда она добавила поток ругательств на человеческом языке. Я торопливо заморгала, стараясь осознать, как много мата знала в том возрасте, да ещё и на языке людей. Неожиданно девочка развернулась и со всего маху головой врезалась Каю в живот. Сын Гипноса не двинулся с места и вернул на лицо привычную беспристрастную маску.

Девочка отступила на шаг, потирая лоб. Затем вскинула взгляд и оцепенела, но мгновение спустя вернулась торжествующая улыбка.

– Ты видел?! Камаэль, ты ведь видел, да?! Я прогнала онира! – тыча в направлении, куда сбежала тварь, насела с вопросами маленькая я.

Мне же было очевидно, что онир сбежал именно из-за появления сына Гипноса. Кай и бровью не повёл, хмуро глядя на ребёнка. У меня сжалось сердце, когда улыбка с лица девочки сошла, рука, указывающая в нужную сторону, опустилась, и она даже попятилась ещё на один шаг.

Я знала, что она чувствует. И знала, что последующего выговора она боялась больше, чем существ на земле Фобетора.

– Видел, – неожиданно ответил Кай, а я невольно скопировала выражение лица себя маленькой: тоже разинула рот от удивления.

– Что ты видел? – с подозрением уточнила девочка.

– Как ты прогнала онира.

– Да?! – изумилась она, а я не удержалась от смешка, который никто из них не услышал. – То есть да! Прогнала! Он испугался меня и сбежал!

Последующие бормотания девочки стали невнятными, она запуталась в словах, стоило Каю улыбнуться. Не широко и открыто, улыбка вышла слабой, но всё же искренней и несдержанной. Ему не сразу удалось её стереть.

– Я услышал много интересных слов, шумная Гесперида.

Девочка стыдливо ойкнула и одёрнула рукав на правой руке, скрывая, кажется, ахакор. Я успела заметить лишь серебряный край. Это не та татуировка, с которой я жила большую часть жизни.

– Отец опять водил тебя в Санкт-Данам смотреть кино? – с