Шрифт:
Закладка:
Но уже скоро императора подхватили и куда-то унесли, кажется, он не пострадал, а зала наполнилась воплями мечущихся танцовщиц. Солдаты волокли их за волосы, обыскивали, били по лицу.
Я перевернулась на спину, баюкая поврежденную руку, не хватало сил подняться, ноги не слушались. Краем глаза заметила стычку Катона с Дакроном, от прямой драки их удерживали преторианцы. Зато херуски стояли у стены, словно зрители, – почесывали свои космы, терли носы, нагло улыбались стражникам, обнажившим на них короткие римские мечи. Где же Грани…
– Ты не ушиблась, госпожа? Можно, я помогу тебе подняться?
Я даже ответить не успела, как германец подал мне руку и, поддерживая под спину, поднял с пола.
– У вашего царя плохая стража, мои люди точно не будут лишними.
До меня медленно дошел смысл сказанного, и я в панике принялась вертеть головой, ища Бората. Это он в очередной раз должен был спасти императора, именно он – верный, надежный Борат, а никак не дикий варвар из германских лесов. Какая пощечина преторианскому престижу!
Сердце глодала запоздалая вина – из-за нашей болтовни Борат не спал всю ночь, не отдохнув, вышел на ответственную службу, пропустил удар египтянки.
Но зато как же наблюдателен и быстр оказался этот чертов херуск! Как будто заранее знал о готовящемся покушении или то была простая случайность? Она может стоит Борату карьеры и возвысит Грани. Дойдет до того, что из германцев все же сделают отряд особого назначения, вот они возгордятся и обнаглеют.
А Бората сослуживцы в казарме заклюют. Тот же рыжий Марк начнет попрекать за невнимательность. Так Борат не один же стоял за плечом Фурия, почему только на него все шишки сыпаться должны, так не честно!
Голова кругом идет, нога болит, руку согнуть не могу, да еще Грани шепчет в самое ухо:
– Если ты его родственница, почему о тебе все забыли… Где твои служанки, где твоя личная охрана?
Пришлось ляпнуть, что я тут на птичьих правах, так же как и он, только за мной не стоит племя херусков, с которыми Риму сейчас выгоден мир. Грани уже более уверенно поглаживает мое плечо, но нас наконец-то замечает Катон, отдает приказ своему рабу, и тот забирает меня от германца, чтобы проводить в покои советника, видимо, Тит Сергий хочет со мной поговорить после того, как во дворце восстановится порядок.
У дверей я оборачиваюсь и смотрю на Грани. Его лицо серьезно, а светлые глаза будто улыбаются. Сегодня ему удалось утереть нос преторианцам, оттого и доволен. Но он явно себе на уме и вряд ли на самом деле желал спасти жизнь Фурия.
Чем больше я думаю об этом происшествии, тем больше оно смахивает на крупную подставу. Она выгодна тому, кто хочет дружбы с царем херусков и войны с остальными варварами. Таков был изначальный план Дакрона.
Надо обсудить с Титом Сергием…
Глава 19. Разговор с Катоном
Я выросла в простой и удобной обстановке двухкомнатной квартиры провинциального сибирского городка и за месяц, проведенный во дворце Фурия, так и не смогла привыкнуть к его ослепительной роскоши.
Стены, колонны, полы и потолки, двери, мебель и даже ручки дверей и шкафов, даже краны водопровода в купальне и уборной были дивными произведениями искусства, сочетавшими в себе лучшие образцы камня, дерева и металла.
По гулким коридорам то и дело сновали полуголые рабы с тряпочками и метлами, привычно наводили порядок: мыли, скоблили, терли и начищали до блеска каждую деталь интерьера. В покоях Катона стоял тяжелый сладковато-древесный запах от курящихся янтарных фимиамов.
Размеренно падали маслянистые капли в клепсидре – водяных часах, стоящих на бронзовом фигурном постаменте рядом со статуэткой Диониса и серебряными весами. На резном столике в прихожей таблинума томились фрукты и сладости. Парочка назойливых ос кружилась над спелой айвой и горкой черешни, наверно, влетели из сада.
Я опустилась на затянутое желтым покрывалом гостевое ложе и задумалась, прижав ладони к вискам. Кажется, грядут перемены, но к лучшему ли для меня и Бората. Почему-то волновалась и за него тоже, кажется, минувшая ночь ненароком сблизила нас.
Чтобы немного отвлечься от тревожных предчувствий, я принялась изучать ассортимент кушаний, в первую очередь попробовала жареные каштаны, на вкус сытные и крахмалистые, как наша картошка, а еще немного напоминают орехи. Тит Сергий – изысканный гастроном, любит побаловать себя в тишине кабинета, а заодно угостить посетителей, угодных душе.
Миндаль утопал в меду, а вяленый инжир и без того показался приторно сладким. Напитков на столе я не заметила, пришлось утолять жажду сочными яблоками и белым, почти прозрачным виноградом. Что же Катон так задержался… Выхожу на балкончик с мраморной балюстрадой и долго-долго вглядываюсь в окружающие дворец зеленые сады.
Сколько покоя и неги в этом жарком римском дне, а в пыточной скоро начнут мучить египетских танцовщиц, терзать их гибкие, смуглые тела огнем и железом, желая дознаться имен заговорщиков.
Когда советник вернулся в таблинум, я уже места себе не находила от ожидания. Тит Сергий выглядел уставшим и раздраженным, с ходу принялся клясть Дакрона, обещая вывести «любителя ослиных задниц» на чистую воду.
Гнев этого спокойного и хитрого человека меня позабавил вначале, а потом здорово испугал. Не хотела бы я иметь врага в лице Катона. Он не будет идти напролом, а подаст блюдо мести холодным, тем и опасен.
Однако, новость о том, что Фурий спешно покидает дворец, чтобы под большой охраной выехать на загородную виллу для успокоения нервов, меня порадовала.
– Надеюсь, бравых германцев он с собой не берет?
В ответ на мою невинную реплику, Катон просто из себя вышел, разразившись бурным монологом:
– Чтоб этих проклятых херусков Танат утащил! Для них теперь будут строить казармы на заднем дворе, префекту Кассию поручено сделать из этого волосатого отребья настоящих римских солдат. Представляю, как воспримет это известие наш заслуженный ветеран… Не для того он десять лет терял здоровье за Дунаем, чтобы сейчас тренировать варваров у себя под носом.
Чистое безумие доверять Грани, но Дакрон едет с цезарем и сумеет убедить его развязать войну. Проклятый свинопас, дорвавшийся до пурпурной тоги! Ему бы только грабить
