Шрифт:
Закладка:
Окраина центральной усадьбы. Пройдешь еще десяток шагов — и ты в степи, порыжевшей от солнца, от злого набега суховея. Этот кусочек степи специально не трогают механизаторы: превратили в свой совхозный «аэродром». На целине случается всякое, и самолет здесь считают самым верным другом. Но еще ни один самолет не встречали так много людей — на его борту мирно посапывали носиками два маленьких человечка. Большая у них родня обнаружилась — весь совхоз!
4. Как нашли Ивана Бровкина
Виновата во всем… кинокомедия «Иван Бровкин на целине». Как известно, фильм этот снимался в одном из новых совхозов Оренбургской области — «Комсомольском». Постановщики возьми да и укажи место съемки… Отсюда все и началось.
В Оренбургский обком комсомола посыпались письма со всех концов страны. А в них непременная просьба: подтвердите, действительно ли солдат Иван Бровкин, демобилизовавшись, приехал жить и работать к вам, на оренбургскую целину?
Работники обкома, конечно, в затруднении: оставить письма без ответа никак невозможно, а ответить по существу, то есть огорчить далеких и незнакомых друзей, тоже нежелательно…
— А почему огорчить? — сказал инструктор Иван Арнаутов, только что возвратившийся из командировки. — Есть такой Бровкин. Настоящий! Что, не верите? Тогда звоните в Сакмарский комитет комсомола…
К телефону подошла инструктор комитета Татьяна Пилат.
— Иван Бровкин? — переспросила она. — Да, имеется. Конечно, комсомолец. Работает в колхозе имени Карла Маркса. Ну, конечно же, тракторист. Как трудится? Здорово! Хлеб убирал, зябь пахал — все, как полагается. Откуда прибыл? Что вы, он свой, доморощенный.
Нашелся Бровкин. Не какой-нибудь, а именно Иван! Тут бы обкомовцам радоваться, а они не очень. Подумаешь, Сакмарский район… Это ж не целина, всего в полсотни километров от областного центра. К тому же, работает не шофером, а трактористом. И в довершение всего, свой, коренной, оренбуржец. Нет, не тот Бровкин!
Однако было решено поиски продолжить.
…Путь-дорога привела Геннадия Быкова, фотокорреспондента газеты «Южный Урал», в совхоз имени XIX партсъезда. Как обычно, зашел Гена в контору совхоза справиться, кто отличился на уборке хлеба. Назвали четыре фамилии лафетчиков и комбайнеров. Сказали и пятую — шофер Иван Бровкин.
— Будет меня разыгрывать, — улыбнулся Геннадий.
— Нет, товарищ корреспондент, мы ж серьезно. По две нормы дает Ваня на вывозке хлеба. Неужели не достоин?
Руки фотокора сами потянулись к аппарату.
— А ну-ка, ну-ка покажите мне его…
— Э-э, — закачали головами целинники, — наш Бровкин на месте не сидит. Время сейчас горячее, хлебное. На токах его надо ловить.
Остаток дня гонялся Быков за Иваном Бровкиным. В какую бы бригаду ни приехал, всюду один ответ: «Бровкин? Только что нагрузили ему машину. Уехал!»
«Они меня водят за нос, черти, — злился Геннадий, — и, возможно, не меня первого. Никакого Бровкина нет, выдумки! А впрочем, съезжу в бригаду Юрия Насыбуллина, уж он-то скажет, разыгрывают меня целинники «без отрыва от производства» или правду говорят…»
К великой радости корреспондента, на току бригады находился тот, кого он так долго разыскивал. Запыленный, обросший.
— Дорогой мой, с утра за тобой гоняюсь! — засуетился Быков. — Ну-ка, чуть подайся из кабины. Вот так. Хорошо! А теперь нужен бы портретик. Побриться на скорую руку сможешь?
— Товарищ фотограф! — взмолился Бровкин. — Нельзя ли в следующий раз? В колонне я. На станцию Шильда зерно повезем. На всю ночь поездка, отставать никак невозможно…
Задние машины протяжно загудели: пора двигаться. Иван хлопнул дверцей, и через пять секунд на пыльной дороге остался один фотокорреспондент, все еще недоумевающий: неужели он сделал пару кадров с живым, всамделишным Иваном Бровкиным?!
И чтоб не оставалось сомнений, решил позвонить нам в Адамовку. А мы только плечами пожимаем… Неудобно, но что делать! Позднее познакомились с Ваней, узнали, кто и как его принимал в совхоз. Было это в пятьдесят седьмом году. Зашел. Представился. Девчата так и прыснули со смеху!
Директор совхоза Владимир Матвеевич Хмелевский оторвал взгляд от документов — парень как парень. Одет в серую армейскую шинель, крепко перехвачен ремнем, на ногах кирзовые сапоги. В руке неказистый на вид солдатский чемоданчик.
— Из армии, что ли?
— Так точно, товарищ директор. Демобилизовался — и сюда. По комсомольской путевке. Уж вы меня, пожалуйста, не гоните. В части так надеются…
В совхозном клубе показывали фильм про солдата непутевого — Ивана Бровкина. И директор подумал про себя: «Совпадение фамилий, что ли? Или Бровкин сошел с экрана и махнул на целину?»
— Из армии, говоришь? А не тот ли ты непутевый, которого нам в клубе показывали? Похож, как две капли воды.
— Нет, товарищ директор, не тот, — улыбнулся демобилизованный, — мы с Иваном просто однофамильцы. Даже имена у нас одинаковые — а не тот.
Владимиру Матвеевичу понравился новичок. Он глядел на него и улыбался: чего только не случается на целине! Подумать только, в совхозе будет свой Бровкин — ну и ну!
Возвращая солдату комсомольскую путевку, сказал:
— А кем хотел бы устроиться?
— Посадите на «ГАЗ-51». Шофер я…
Директор не сдержался и громко захохотал:
— Оказия! Даже шоферишь? А может, у тебя и девушка на примете есть. Скажем, где-нибудь под Калинином проживает. Там, писали, фильм-то делался. Так ты зови ее сюда, зови!
Иван вздохнул тяжело, потоптался и негромко произнес:
— Девушки не имею. Это картина всю жизнь мне испортила. Девчата думают, будто у меня и впрямь под Калинином Любаша имеется. Потому и обходят стороною.
Владимир Матвеевич хлопнул парня по плечу:
— Отстаешь, братец, от своего тезки. Но не горюй! Поживешь, осмотришься — и такую целинницу себе подыщешь, завидовать люди будут.
Прижился новичок в совхозе. Поселили его в общежитии, устроили на работу. Лихо восседал за баранкой, днем и ночью пробивался с грузами по степным дорогам.
Недостатка в друзьях солдат не испытывал. Все ребята-целинники гордились дружбой со знаменитым «непутевым», что полюбился всей стране. А девчата со временем поняли, что никакой Любаши у парня нет и в помине…
К нему пришла любовь. Называлась она тоже простым русским именем — Маша. Хорошая это была пара — «Иван да Марья». Совхоз помог молодым супругам построить домик под светлой шиферной крышей. Всем миром сыграли веселую комсомольскую свадьбу.
Через год у молодоженов родилась девочка, назвали ее Тамарой. А еще через два года в доме появился Бровкин — младший. Друзья настаивали, чтобы родители дали ему имя отца — пусть в совхозе будет еще один Бровкин Иван, но уже коренной целинник! «Чего-чего!? — отец замахал руками: — хватит с меня одного недоразумения»… Сына нарекли Валериком.
Теперь расскажу о событиях, что
