не решалась отойти далеко от порога в обуви, хотя сам Макс как будто даже не подумал разуться. Осторожно заглядывала за угол, изучая обстановку. Комната была довольно просторной, в ней расположились две довольно больших двухместных кровати, два рабочих стола с большими, тяжёлыми стульями, два отдельных шкафа и несколько книжных полок. Помимо всего этого в комнате обнаружился камин с тремя низкими мягкими креслами и бархатными подножиями к каждому из них. Тяжёлые шторы были подвязаны шнурками с бахромой, и в целом комната была очень уютной и больше походила не на спальню или комнату в общежитии, а на гостиную постоялого двора для зажиточных гостей.

– Почему ты не живёшь здесь? – удивилась я. – Соседа нет, просторно, уютно. И до академии рукой подать, спать можно дольше. Зачем мотаться туда-сюда постоянно?

– Не постоянно. Иногда остаюсь тут, если мне это зачем-то нужно. Но вообще, я не привык жить один. Знаешь, когда растёшь в доме, где семеро детей, и девять человек взрослых, большая пустая комната кажется какой-то мёртвой.

– Это же общежитие. Здесь полно народу.

– Да не так уж и полно, – улыбнулся он и, убрав пустую сумку в шкаф, сел на один из стульев. – Мало у кого нет другого дома в Пантарэе. Большинство живёт здесь только временами или используют комнаты в течение дня. Например, чтобы прогулять пару.

Это я прекрасно знала не понаслышке, а очень даже на личном опыте. Даниэль примерно так же “жил” в общежитии, предпочитая на ночь всё-таки возвращаться домой, особенно с тех пор, как они с Маркусом поселились под одной крышей.

Я медленно прошла в комнату. Огляделась.

– Ничего, что мы в обуви?

– Здесь уже неделю никто не делал уборку. Когда будем выходить, надо на ручку повесить табличку, чтобы уборщик зашёл, как будет возможность.

– У вас тут ещё и уборщики есть, – протянула я, хотя сама не понимала, к чему веду весь этот разговор. Прошла через комнату к столу, перед которым сидел Макс, посмотрела на аккуратно разложенные на нём канцелярские принадлежности. В груди что-то взволнованно трепетало от осознания, что я впервые зашла в его комнату, и теперь могу увидеть, как он живёт, какие у него привычки.

– Это же академия драконов, – усмехнулся Макс. – Которая ещё и находится в Пантарэе. Здесь ещё общежития попроще, комнаты на двоих, а там чуть дальше есть домики, где на каждого по комнате. Вот там действительно круто.

С этими словами он взял меня за запястье и притянул к себе. Я качнулась в его сторону, сделав шаг, и оказалась прямо перед Максом. Бёдрами я упиралась в край стула между его широко расставленных ног. Кровь мгновенно прилила к щекам, дышать стало тяжелее. Ладони дракона легли на мои ноги, и это прикосновение оказалось настолько головокружительным, что колени едва не подкашивались. Не зная, куда деть руки, я положила их ему на плечи.

– Если я уеду в Шигару, – проговорил он, серьёзно глядя мне в глаза, – ты будешь меня ждать?

– Я… – у меня дрогнул голос, потому как уверенности в ответе не было. – Я не знаю.

– Мне не нужно, чтобы ты жертвовала ради меня своей жизнью, своим будущим, возможностями, чувствами. Я не приму этой жертвы. Всё, что мне нужно – чтобы ты продолжала меня любить.

Я всё ещё не привыкла к тому, что драконы чувствуют, как ты к ним относишься. Если ты его ненавидишь – он уже об этом знает. Если таешь в его присутствии – ему не нужно ни смотреть на тебя, ни слышать слов признания. Именно поэтому драконы так скудны на проявления чувств. Им просто это не нужно. И тем более ценно было то, что мои драконы уважали меня и старались говорить со мной.

– Макс, – тихо проговорила я, качая головой. – Я не могу давать такое обещание. Ведь я не знаю, что со мной будет через год, два, пять. Я даже не знаю…

Он не дал мне закончить. Сделал резкий вдох, заставив меня замолчать на полуфразе и, покачав головой, сказал:

– Тогда просто пообещай, что ты не будешь меня забывать. Ведь я тоже не знаю, что со мной будет дальше.

– В этом можешь не сомневаться, – выдохнула я. Мой взгляд скользил по его губам, и между нами уже чувствовался тот магнетизм, которому почти невозможно сопротивляться. – Я никогда не смогу тебя забыть.

Он вдруг привстал, подхватил меня за талию и усадил себе на колени. Я успела только вскрикнуть и не поняла даже, как оказалась сверху. Его ладони легли на мои ягодицы, и Макс крепче прижал меня к себе, пальцами проминая мои округлости, словно проваливаясь ими в мягкое сливочное масло. Я обхватила его шею и, чуть склонившись, позволила ему найти мои губы и смять их в неожиданно страстном поцелуе.

Дыхание перехватило. По всему телу волнами побежали мурашки. На несколько сладких секунд я забыла обо всём, полностью отдавшись этому поцелую.

Не выпуская меня из рук, Макс встал и сделал два шага к кровати. Затем уронил меня на мягкий пружинящий матрас и склонился надо мной.

– Может так случиться, что завтра или послезавтра – да в любой день – мне придётся покинуть Виригию. Я хочу запомнить тебя такой. Новой. Сильной. Всё ещё немного скромной, – он усмехнулся. – И безумно красивой.

Я не нашлась, что ему ответить. Дыхание всё ещё было прерывистым, тяжёлым, а колено дракона между моих ног никак не способствовало тому, чтобы собраться с мыслями.

Я его хотела. Старстно, безумно, невозможно. Мне казалось, так просто не может быть, ведь я не меньше и совершенно искренне была влюблена в двух других драконов, но сердце заходилось всё сильнее.

“Феникс – это любовь, – говорили мне сёстры Варгас. – У неё, как и у всего, есть две стороны. И тебе придётся принять их обе.”

Рано или поздно. Так или иначе. Если придётся, то зачем тянуть и отрицать собственную природу? Так я только потеряю время.

Я потянулась к нему, и Макс, приняв моё безмолвное согласие, склонился ниже. Поцелуи становились всё более жаркими, а его пальцы ловко расстёгивали пуговицы моего пальто.

Подумать только, я ведь даже не разулась.

Под пальто была только тонкая блуза. Мне не нужно было одеваться теплее: пламя феникса согревало даже без моих дополнительных усилий. Наверное, примерно так чувствовали себя огненные драконы. Но сейчас мне стало почти нестерпимо жарко.

И настолько же нестерпимо хотелось слиться с этим драконом воедино.

Безумие. Инстинкты. Гормоны. Что бы это ни было, я не могла больше ждать.

– Хватит