Илья с потерянным видом сидел в своем жилом корпусе перед жестяной банкой. И смотрел на фотографию родителей.

Старую.

Из далеких 90-х.

Еще сделанную на полароид. А в голове раз за разом прокручивался тот разговор с кладбища…

Нефтис зашла тихо и мягко, как кошка. О ее визите его, разумеется, предупредили. Но Илья не обратил внимания, погруженный в собственные мысли…

— Что это? — спросила она, подойдя к столу, и, не дожидаясь ответа, добавила: — Мне утром сказали, что ты куда-то по делам уходил из П-и-лак. Что-то случилось?

— В родной мир я ходил. Дела завершать. — бесцветным голосом ответил Илья, продолжая рассматривать фотокарточку.

— Это твои родители?

— Да. Еще довольно молодые.

— Интересно.

— Грустно. Их нет уже больше десяти лет.

— Соболезную. — дежурно произнесла она.

Илья промолчал.

Разговор получался какой-то дежурно-формальный.

— О! А это что такое? — спросила она и без спроса подхватила со стола маленькую шкатулочку из рея, потеряв интерес ко всему остальному. — Ого! — ахнула Нефтис, открыв ее. — Откуда это у тебя?

— Наследство. Осталось от мамы.

— От мамы? — неподдельно удивилась Нефтис.

— Мне сказали, что эти семена высоко ценятся тут.

— Да. Очень. Существует около семидесяти видов разных волшебных семян, взаимозаменяемых, которые нужны для получения инициации в магистра или выше. Это — одни из них. Как они к ней попали?

— Их можно найти в моем мире.

— А рей? — спросила она, помахав коробочкой.

— Эта вещица была в ее вещах.

— Очень интересно… очень… — Нефтис взяла со стола какую-то непонятную безделушку. Брошку. Поглядела на нее. Покрутила. Что-то нажала. И та открылась, обнажая какую-то полость.

— Что это? Ты знаешь?

— Все это выглядит очень похоже на личные вещи мага, для жизни в мире Мора. Это вот, — потрясла они брошкой, — компенсатор магического удушья. Довольно старая модель, таких уже никто не делает. Сейчас все по-другому. Но я читала, раньше их было много. Очень надежная и экономная вещь, хоть и большая. Работает на желудях. Твоя мать была магом?

— Поцелуй смерти. Ты знаешь, что это такое?

— Нет, но узнаю. В моей семье очень большие архивы.

— Больше, чем тут?

— Разумеется! Или ты думаешь, почему учащиеся библиотеку не посещают? Здесь ведь им доступны только общие сведения. Ничего секретного и важного. А простые учащиеся, которым все это нужно, здесь редкость. Это осколок старого П-и-лак, сейчас утративший актуальность.

— А раньше?

— Раньше было еще девять учебных заведений такого уровня.

— Было?

— Да. Закрыли. Сначала в них брали только особо отличившихся и одаренных. Потом магов стало совсем мало на столько заведений, и их постепенно закрывали, пока не остался один П-и-лак — самый старый, самый влиятельный, самый-самый…

— А потом этот Плюк стал институтом связей, в котором не учатся, а общаются дети влиятельных персон. То есть, по сути, умер и он.

— Как-то так, — улыбнулась Нефтис. — Посиди тут. Я быстро.

— В смысле, быстро? Ты куда?

— Я сейчас свяжусь с папой и выясню, что такое Поцелуй смерти. У меня кое-какие мысли возникли. Вероятно, у нас даже связанные артефакты есть.

— Погоди.

— Что? — спросила она, остановившись в дверях.

— Этот инцидент на практике. Он неслучаен. И одержимый тут ни при чем.

— Да, я знаю. Это меня хотели убить. — виновато улыбнувшись, произнесла она.

— Они не успокоятся.

— Разумеется. Ты теперь больше не пойдешь со мной в практику?

Илья ничего не ответил, но глянул ТАК, что заставил ее поежиться.

— Извини.

С этими словами она упорхнула, активируя на ходу артефакт связи. Мужчина же остался сидеть и думать…

Слова Ашма-дэва и Лилу в целом совпали со словами Нефтис. А она на них вряд ли работает. Да и от одержимости защищена. Это здесь просто делалось — посредством татуировки с мини-печатями. Их наносили на кожу и время от времени подновляли. «Брызги хаоса», как их тут называли. Буквально несколько «капель» приводили к развеиванию любых попыток установления одержимости. Если только это не происходило добровольно.

Их, кстати, нанесли и Илье. Проверили артефактом и нанесли еще до поступления в П-и-лак. На следующий день, сразу после того боя в гроте. Этакая прививка. Магическая. Ну а что такого? Сама идея наносить татуировки Илье не нравилась, но, по сути, он не возражал. Одержимость выглядела очень мерзкой перспективой…

Спустя полтора часа призрак ему сообщил, что у портальной площадки Нефтис встретилась с парой каких-то мужчин. Магов. И теперь они идут к нему. Отчего Илья недовольно нахмурился. Он-то рассчитывал, что у него будет несколько часов. Поэтому сел чистить оружие. Огнестрельное. А тут такое — по сути, только разложился.

Уйти с Земли с пустыми руками Илья не мог.

Просто не мог.

Он поначалу хотел скинуть «с хвоста» следователя, а потом, у Лилии, решил его использовать.

Странный и неожиданный шаг с исцелением Виктор Павлович оценил. Прям очень. В сорок семь почувствовать себя молодым и здоровым было чем-то за гранью его мечтаний.

Сказкой. Мечтой. Настоящим волшебством.

Что и позволило с ним договориться о помощи и выйти через него на нужных людей. Там, правда, тоже пришлось подлечить еще парочку уважаемых лиц. Зато теперь вот — на тряпице перед мужчиной лежал пистолет «Глок», который тот разбирал, чистил, смазывал, собирал, чтобы отложить в сторону и взять следующий из двух десятков, подаренных ему «стволов». А у стены покоились восемь ящиков с патронами и еще столько же, но уже с гранатами… разными…

Да, магия — это сила. Но ситуации бывают разными. Вот Илья и решил подстраховаться. В конце концов, если все его продвинутые зомби будут иметь по пистолету — хуже не станет. И вообще, были бы у него такое оружие там, на учебной практике, то с Гелеброй проблем в принципе не возникло бы. В десяток «стволов» принять такую красавицу накоротке, насверлив в ней массу дырок, не выглядело проблемой.

Но, увы.

Пришлось выкручиваться имеющимися средствами.

В идеале Илье хотелось добыть еще и самозарядные карабины под какой-нибудь тяжелый патрон с большой энергией. Чтобы вскрывать щиты магической защиты и ломать упрочненные волшебством материалы. Здесь пригодились бы даже гладкоствольные карабины, все равно работать, скорее всего, придется работать на коротких дистанциях не далее ста метров.

Но не срослось.

И у Петрова