– С одним работали, второй запасной. – как и Елена ранее, ответил Никколо.

– Они оба не новые. С обоими наборами работали.

– Что тебя смущает?

– Не знаю… Но посмотри на всю историю со стороны. Двое вполне нормальных людей, учителей, две женщины – подруга-то Геннадия понятно, а ведь еще Маргарита. И Михаил Ульянов. Пять человек согласились закрыть глаза на убийство. И помогли замести следы, замуровали подвал. Вернее, четыре человека, пятый в те же дни умер, может, он как раз и не согласился. Все нормальные люди. Что же такого они нашли, чтобы согласиться молчать всю жизнь?

Никколо пожал плечами.

– Возможно, мы никогда об этом не узнаем…

– Поговорю-ка я еще раз с сиделкой. Съездим в пансионат?

***

Наконец Никколо удалось сыграть роль мужа-богача. И, надо сказать, он вполне органично вписался в образ.

Саша тоже старалась изо всех сил.

– Я думаю, мы уже приняли решение в отношении бабушки. . Вы подготовите проект договора? Я отправлю вам свои данные и копию паспорт на электронную почту. только я хотела поговорить с одной из сиделок. Вот например, с Елизаветой.

– С какой Елизаветой? – Удивилась администратор.

– Которая была сиделкой Маргариты Васильевны Лавровой.

– Сиделкой Маргариты Васильевны была Дарья. "Джейн

– Дарья? Погодите, это какая-то ошибка… Сиделку Лавровой зовут Елизавета, она сама так сказала.

– Девушка, вы что-то путаете. Дарья работала с Лавровой последние полгода и никакой Елизаветы у нас нет.

– Высокая, довольно привлекательная, темные волосы, коротка стрижка?

Вместо ответа администратор набрала номер:

– Даша, зайди ко мне.

Через пару минут в кабинет вошла невысокая, полная женщина средних лет. Короткие, окрашенные светлые волосы, краска явно очень дешевая, корни отрасли, блонд пожелтел.

– Вы сиделка Лавровой?

– Да, а что случилось? Я же все рассказала полиции. Я не причем.

– А вы знаете высокую темноволосую женщину по имени Елизавета?

– Нет… хотя… погодите, у нас некоторое время работала Лиза, она проработала всего две недели и уволилась после смерти Лавровой.

Администратор кивнула. – Ну конечно! Вы сказали Елизавета, и я сразу не сообразила. Тем более, что Лиза никогда не была сиделкой Лавровой, и проработала у нас всего пару недель.

– А документы ее, их копии, у вас остались?

– Девушка, но зачем вам? Причем здесь ваша бабушка?

– Да, вы правы… просто мне понравилась эта женщина, и я хотела попросить ее поработать с бабушкой.

– У нас так нельзя, только персонал!

– Последний вопрос. Маргарита Васильевна не просила отправить письмо?

– Просила… А откуда вы знаете? Она кому-то звонила, уточняла адрес, а потом попросила меня отправить письмо. Я как раз поехала к сестре во Владимир и оттуда отправила.

– Она ничего не говорила про это письмо, зачем его посылает?

– Ничего не говорила, даже не вспоминала. Буквально на следующий день у нее случилось резке ухудшение здоровья и она больше не пришла в себя. Словно… словно выключатель нажали.

– То есть она выполнила свой долг, из-за чего держалась из последних сил. А отправив письмо – сразу сдала.

– Какой долг?

– Да это я так, сама с собой.

Распрощавшись с администратором и пообещав быстро подписать договор и привезти бабушку, они вышли на крыльцо и вызвали такси.

Из-за угла выглянула полненькая Дарья. Она затягивалась сигаретой и махала рукой.

– Вы хотите что-то сказать?

– Не было у Лизы документов.

– Как это не было? Как же ее на работу приняли?

– Так и приняли. Кто к нам пойдет работать? Платят вроде неплохо, но поди сюда доберись, да и не все хотят со стариками возиться. Сейчас вообще я одна осталась. Ну, хоть зарплату добавили… накоплю на первый взнос на ипотеку и уволюсь. Я с матерью живу, а у меня своих двое, после развода муж ничего не оставил, даже алиментов не платит. Вот и устроилась… Спасибо сосед подвозит, ему как раз мимо ехать на работу. А со смены до ближайшей деревни идти почти час пешком… представляете, зимой? – она снова затянулась. – Сейчас я тут одна, в три смены пашу, тут и живу. Мать за детьми смотрит… а и когда в одну работала, пока доберешься, пока отоспишься- опять ехать надо. Сейчас хоть деньги за троих получаю.

– Погодите, – прервала ее Саша. – То есть Лизу приняли без документов?

– Ну, да. Счастье, что вообще кто-то нанялся. Но толку от нее не было… вообще не работала. Все спустя рукава.

– А как же зарплату платили? Без документов?

– Как и мне платят. Наличными. Так даже лучше.

– А стаж, пенсия?

– На кой мне это все? До пенсии, может, и не доживу, а деньги сейчас нужны. Дети на мне! Мужики, сама знаешь, какие… – глянула в сторону Никколо и вздохнула: – Не, ты не знаешь…

***

На обратном пути попросили таксиста остановиться у офиса Елены. Бизнес-леди, сегодня снова во льне, только ярко бирюзового цвета, необычайно идущего к ее глазам и светлым волосам, порылась в бумагах и вытащила адрес.

– Это на другом конце города. Марчелло себе подружку нашел. Вот дура-девица! Молодая, красивая, но мать забила ей голову иностранными женихами, а какие ныне иностранные женихи! И тут сам пожаловал, целый итальянец. Так и сошлись, живет он у них на всем готовом.

Пришлось снова звонить в местное такси и отправляться по адресу. Никколо вздохнул, обедом кормить его явно никто не собирался.

– Вот съездим- и пообедаем. – Надо было оставить его у Елены, она б и накормила, и развлекла.

Родители девушки по имени Наташа были по местным меркам людьми не бедными. жили в коттедже, отец постоянно пропадал на работе, занимался заправочными станциями на трассе. Мат сидела дома и забивала ерундой мозги дочери.

Дочь посмотрела на Сашу с какой-то обидой, а может и с ревностью, и правда. только отхватила итальянца, как приперлась непонятная блондинка. Девушка она была видная, только блеклая. Серые глаза, мышиные волосы, но гонор и осознание достатка написаны на лице. Марчелло был лет на двадцать старше новой невесты. Снова умудрился устроиться на халяву, вот ведь талант у бывшего плиточника. а ныне известного повара и искусствоведа!

– Погоди! – Остановил Никколо словесный поток соплеменника. Они устроились в саду в беседке, Марчелло вставил на деревянный стол бутылку вина, явно не сам покупал, а то зажал бы, но Саша с полковником отказались.

– Погоди, я не понимаю что ты говоришь. Ты можешь говорить по-итальянски?

– А я на каком говорю? – Обиделся плиточник, темные глаза засверкали, ему б в кино сниматься с таким типажом!

– Вот, а представь, как я с ним работала, как адвокат. Мало того, что он говорит на неаполитанском и все