Пришлось возвращаться и переодеваться в сухое. Полковник ворчал, но Саша давно уверилась, что случайностей не бывает, раз задержались, значит надо им попасть в дом Галины Короленко позже, чем планировали.

***

Дом Галины действительно выделялся из всех на улице. Видимо, построили его позже, потому что стоял он чуть в стороне, сверкал пластиковыми окнами и радовал относительно свежей краской на стенах. За домом и небольшим огородом начиналось поле, широкое и пустое. Лишь вдалеке виднелся лес.

Звонка не было. Саша постучала, покричала:

– Галина Константиновна, мы к вам из Городенца!

В ответ тишина.

Девушка еще раз, сильнее постучала – и дверь неожиданно распахнулась.

– Тут не заперто!

– Куда ты собралась? Это чужая собственность. Ты не имеешь права, тем более – я, – Никколо удержал ее за плечо.

– Это деревня. Здесь, как в Тоскане, двери не запирают и все заходят, когда надо, видишь даже звонка нет! – Саша совершенно не была в этом уверена, но не уходить же.

Неожиданно внутри дома раздался грохот, словно взорвалось что-то. Никколо пригнулся, схватил Сашу, они залегли на крыльце.

– Что это?

– Не знаю. Взрыв. Но не сильный, стекла устояли.

– Похоже на выстрел.

– Нет, звук другой. Надо звонить в полицию.

– Куда? В Шую или в Иваново? Это даже не Городенец. И когда они явятся? Может, там помощь нужна!

Больше никаких звуков из дома не слышалось. Саша выпрямилась и смело вошла в сени, или как там называется коридор за дверью. Чисто городской житель, девушка совершенно не владела «сельской терминологией».

Толкнула первую дверь – вполне городская ванная комната с туалетом и душевой кабиной. И то удобно для старушки, в ванную в 80 лет особо не запрыгнешь, а тут шагнул в кабинку- и душ.

Следующая дверь оказалась заперта. Еще одна вела в небольшой квадратный коридорчик, буквально два на два метра, откуда за открытыми дверьми просматривалось две комнаты. Одна маленькая, шкаф и кровать, вторая – большая, буквой Г, судя по обстановке столовая и кухня. Оттуда еще одна дверь вела во вторую спальню, большую, обставленную мебелью в старинном стиле, разными безделушками. В небольшие окна не попадали последние лучи солнца и в сумерках все казалось серым и расплывчатым.

Под ногой хрустнуло. Саша разглядела выключатель у двери, включила свет.

Так вот что это был за звук! На столе стояла взорвавшаяся банка с помидорами, вернее, то, что от нее осталось. Рассол стекал со стола, осколки разлетелись по комнате.

Никколо покачал головой:

– Нет здесь хозяйки. Чайник на плите холодный. Она давно ушла. Пойдем, нечего здесь делать.

– Погоди! – Саша заглянула в большую спальню и вздрогнула. Оказалось, что не все предметы на комоде и на столе – безделушки. Вперемешку стояли маленькие иконы и распятия, по окнам развешен чеснок и какие-то травы, от запаха которых сразу начала болеть голова.

На полу начерчено что-то вроде пентаграммы.

– Вот это бабуля! Прямо жилище сатанистки!

– Скорее, чернокнижницы, распятия-то нормальные.

– А по-моему в православии вообще распятия дома не ставят, – неуверенно сказала Саша. – Как все странно…

– Убедилась, что старухи нет дома? Пойдем, нечего тут делать.

– Погоди. А давай окно откроем? А то у меня голова от этого травяного духа сейчас лопнет.

– Ты что, собралась здесь остаться?

– Конечно. Осмотримся. Может, будет понятно, куда бабка делась. Или сама к ночи явится.

– Да она в город уехала, к родственникам.

– И дом не заперла, ага. Время десять. Гаси свет, чтоб соседей не привлекать, давай сядем на диван, и подождем немного.

Похоже, Никколо снова начал похрапывать. Расслабился храбрый карабинер в российской деревне ох расслабился! Ладно, хоть успел пригнуться, услышав взрыв.

Саша играла в головоломки на телефоне, и так увлеклась, что не заметила, как время подошло к полуночи. Никколо храпел уже основательно. Ладно, бабка уже не явится, но смысла в ночном осмотре нет, завтра вернуться, вот тогда…

Саша уже собиралась вставать, как вдруг услышала странный шепот.

– Ухххходииии отсюдаааа.

– Нет, не может быть. Это померещилось. Но шепот повторился.

Саша ткнула Никколо в бок, одновременно закрыв ему рот. Убрала руку, увидев, что он окончательно проснулся.

– Тсссс, слушай!

– Ухходиии отсюдаааа…

– Что это?

– Сама не знаю.

– Смотри! – Полковник кивнул на окно. Там ночная темнота зашевелилась и сдвинулась. Словно большая тень промелькнула, если можно разглядеть тень в полночь. – Там кто-то есть… нет, вроде показалось.

Они осторожно поднялись с дивана; Саша вцепилась в руку карабинера так, что у него точно останутся потом синяки.

– Что он шепчет?

– Уходи отсюда. – Саша с перепугу сказала это по-английски, а не по-итальянски.

Раздался звук шагов. Он доносился из столовой, но осколки банки не хрустели.

– Это не человек… – прошептала Саша.

Карабинер, наконец, сумел отцепить ее руку, прижал палец к губам. Бесшумно скользнул к двери, прыжком выскочил в столовую, одновременно включив свет. В столовой пусто.

Со светом стало не так страшно и Саша осторожно вышла из спальни.

– Что это было?

Полковник пожал плечами.

– Здесь никого нет. Пошли отсюда. Завтра среди бела дня разберемся, что тут за чертовщина творится.

– Свет не выключай!

– Не можем же мы его оставить! – Никколо нажал на выключатель и дом снова погрузился во тьму. И снова зашелестело что-то, непонятно откуда. Саше стало ужасно страшно. Она шла за Никколо, одновременно и оглядываясь и стараясь не отставать. Как повернуться спиной к шепоту?

Карабинер подсвечивал дорогу фонариком телефона. Наконец они вышли на крыльцо, Саша собиралась выдохнуть, как вспомнила, что до освещенного моста им идти еще две темных улицы.

Так и шла, все время оборачиваясь, держа Никколо за руку и шарахаясь от любого звука и шелеста веток.

В своей «избе» они поужинали, от страха аппетит разыгрался так, что доев все котлеты, они слопали до крошки яблочный пирог тети Любы, не подогрев, прямо из холодильника.

– Выспится он когда-нибудь? – Подумала Саша, услышав уже привычное «buona notte».

Да что с ним такое? Она готова была наплевать на принципы и позвать Никколо в свою комнату, страх еще ворочался где-то внутри. Но дверь за карабинером плотно закрылась.

Она закуталась в одеяло и сама удивилась, что глаза стали слипаться. Свежий деревенский воздух творил чудеса.

В окне еле заметно проступал силуэт ближней церкви в свете фонарей, соловей выводил свои трели, и страхи отступили.

Утро вечера мудренее…

***

– Так что это было? – Несмотря на нереальную красоту туманов, этим утром никто не проснулся и