Кай молчал, боясь поверить, что впервые за четыре года увидит море. По-настоящему, а не тот клочок воды, что удавалось ухватить глазу, когда его везли на игры в Неаполь или другой регион. Иногда Каю казалось, что он никогда уже не сможет увидеть синеющий простор и услышать шум волн.

– Мы пройдемся у воды? – уточнил он.

– Да, а ты против?

– Нет, я… – Кай неловко замолчал, а потом признался: – Я бы очень хотел увидеть прибой и пройтись по песку.

Он опустил голову, вперив взгляд в собственные сандалии, стыдясь минутной слабости.

– Я тоже хочу пройтись по побережью. Это всегда улучшает мое настроение.

В голосе госпожи было столько тепла, что Кай не сдержался и поднял на нее глаза. В полутемной повозке взгляд Дианы затягивал, словно омут. Смотреть долго было опасно – в голову вползали не те мысли, и гладиатор повернулся к окну.

Ехали довольно долго, но дорога совсем не изматывала. Каю нравилось то смотреть на невероятный пейзаж за окном повозки, то бросать взгляд на задумчивое лицо Дианы. Она молчала, и в этом молчании была какая-то магия. Он даже прикрыл глаза, наслаждаясь моментом тихого спокойствия. За последние четыре года даже представить себе не мог, что с ним может случиться нечто подобное. Уединение, умиротворение, запах душистых цветочных масел от красивой девушки рядом – он хотел сохранить этот момент в памяти.

Когда доехали до побережья, Кай с удивлением понял, что они и правда совсем далеко от городской суеты. Никаких построек или людей, только дикая природа и песчаный пляж. Диана распорядилась, чтобы Майло ждал их на этом месте, а сама позвала Кая спускаться к воде.

Соленый бриз ударил в лицо, ветер играл с волосами. Кай спешил навстречу морю, спускаясь с холма к пляжу вслед за Дианой. Теплый песок тут же забился в сандалии, и Каю захотелось сбросить их и кинуться в воду. Стало интересно, насколько теплая вода.

Кай тут же отогнал от себя глупое желание искупаться – он ни за что не станет просить у Дианы разрешения войти в воду. Хоть они и одни на целом пляже, и никаких опасностей не видно, он не может оставить ее одну. Он должен быть готов защищать ее в любой момент.

Но даже просто смотреть на неистовые волны и бескрайнюю синеву было прекрасно.

– Потрясающее место, – выдохнул Кай.

– Согласна, – кивнула Диана, любуясь морем. – Мама как-то взяла меня сюда искать ракушки. Я тогда была совсем маленькой, но мне очень тут понравилось. И когда я стала часто болеть и много времени проводить в постели, мама обещала, что, если выздоровею, она привезет меня сюда и научит плавать.

– И она сдержала слово? – спросил Кай.

Они с Дианой шли вдоль самой кромки воды. Вокруг не было ни души, и было легко представить, что он просто гуляет с Дианой, а не охраняет ее.

– Да. Как только я выздоровела, мама сдержала слово. Она научила меня плавать, и мы часто приезжали сюда с ней и отцом. Собирали ракушки, гуляли. Это было славное время, беззаботное. Жаль, что оно так быстро закончилось.

– Почему? – вырвалось у Кая.

– Потом начала болеть мама, – грустно пояснила Диана. – Она забеременела вторым ребенком, но потеряла его, а потом ей становилось все хуже, и как-то утром… Она просто не проснулась.

Последние слова она сказала еле слышным шепотом. Было видно, что смерть матери до сих пор причиняет Диане сильную боль.

– Мне очень жаль, – искренне сказал Кай, хорошо понимая чувства своей госпожи. – Моя мать тоже умерла, когда я был маленьким.

– Ты ее помнишь?

– Да. – Кай давно забыл лицо матери, но помнил ее нежные касания, когда она гладила его по волосам, ее родной запах. Почему-то ощущения сохранились в памяти лучше образа, который становился все более размытым с каждым годом, а потом и вовсе исчез. – Ее отравили. Отец устроил пышные похороны, отомстил всем причастным, но так по-настоящему и не смог проститься с ней. Он больше не женился.

– А твой отец… он…

– Четыре года назад был жив и полон сил, – сказал Кай, отгоняя от себя воспоминания о доме, которые неизбежно приносили боль.

Быть Марком Галлом было проще, чем Каем. Марк Галл был рабом, у него не было ни дома, ни родных. Ничего. У Кая когда-то была настоящая жизнь.

– Я верю, что он процветает и когда-нибудь вы встретитесь.

– Диана, не нужно меня ободрять и давать ложные надежды, – чуть более резко, чем хотел, ответил Кай.

Он хорошо знал, что даже эта прогулка вдоль берега – подарок судьбы. И рассчитывать на большее – только дразнить самого себя.

– Кай, не ложные надежды, я говорю серьезно! – Диана остановилась и закусила губу, а затем посмотрела на него снизу вверх. – Как только отец отпустит меня в Помпеи, я попрошу его сделать тебя свободным. Он согласится, будь уверен.

– А если нет?

Она твердо выдержала его испытывающий взгляд.

– Он согласится. Даю слово.

– Я не верю словам, особенно словам римлян.

Это было правдой, но он не смог сдержать улыбку, глядя в честные глаза госпожи. По крайней мере, она верила в то, что обещала ему. А он очень хотел верить ей.

– Я сдержу слово, вот увидишь, – улыбнулась Диана.

Кай прищурился и кивнул, словно они заключили соглашение. Диана тряхнула головой, и один локон выбился из прически. Ветер тут же подхватил его и бросил ей в лицо. Она рассмеялась, смахнув его в сторону, и посмотрела на море.

– Давай проверим, насколько теплая вода? – вдруг предложила она и, не дожидаясь ответа, стала развязывать шнурки на сандалиях. – Разувайся!

Кай изумленно смотрел на нее, в который раз за время их знакомства думая, что Диана – самая странная римлянка из всех, кого он встречал.

Диана подхватила одной рукой сандалии, второй приподняла подол наряда, чтобы не намочить, и пошла к воде. Когда волна пробежалась по ее ступням, Диана захихикала, а Кай залюбовался ею.

– Прохладно, но очень освежает. – Она обернулась к Каю. – Ну же, зайди хоть по щиколотку!

Кай сдался под ее взглядом. Он не знал, что манило его сильнее – улыбка Дианы или обещанная прохлада, но быстро стянул сандалии и вступил в воду. От наслаждения по телу пробежали мурашки. Вода ласкала его ступни, а Кай улыбался, как ребенок, и даже не пытался скрыть от госпожи свою радость.

– Смотри, как далеко волны уходят в море! – Диана указала