– Понимаю. Однако. Погоди-погоди. Даня – это же Даниил?

– Ты же не думаешь, что это Счастливый чудит? Вряд ли. Во-первых, как тогда понимать то, что ключница сделана из его кожи? И, во-вторых, вряд ли подобный интеллигент-невротик имел такое самообладание, чтобы сначала убивать-свежевать, а потом как ни в чем не бывало ехать на вызов.

– И потом, он бы все равно везде не успел, – подумав, согласился Крячко. – Хромой, и машины нет.

– Точно, – кивнул Гуров, вырисовывая рожицы на бумаге. – Да и мотив? Ему-то зачем эти убийства? Потому что псих? Но так только в фильмах желание преступника убивать объясняется…

Поразмыслив, Станислав заметил:

– Нет, ну Даня – это может быть и Дарья.

– Может, конечно, – пожал плечами коллега, пририсовывая к рожице рога. – Хотя, как мне кажется, подобные «работы» физической силы требуют.

– Да, а еще надо этих кабанов одолеть как-то, обездвижить. Ты обратил внимание: судя по фото, следов борьбы как таковых нет, а между тем, – Станислав сверился с бумагами, – Мерецко – метр восемьдесят семь ростом, чуть больше девяноста кэгэ, Марин – метр девяносто один, сто восемь кило, Илясов – два метра три сантиметра, девяносто восемь. Мальчики немаленькие…

К тому времени подоспели ранее запрошенные данные по всем трем лицам. Все трое на даты смерти в официальном браке не состояли, но фигурировали в свидетельствах о рождении довольно большого числа детей. У Мерецко имелось пятеро потомков, у Илясова – трое, у Марина – семеро.

– …к тому же плодовитые, – заключил Крячко. – Любопытно, у них на жизнь-то деньги оставались? За Илясова я спокоен, а эти-то, остальные, на что жили?

– Судя по весу, не голодали, – успокоил коллегу Лев Иванович. – А с учетом постигшей их участи на детках они явно экономили.

– То есть версия пана Ректора об убийствах с надругательствами над трупами тебе уже не кажется бредовой? – уточнил Станислав и сразу же признал, что и ему тоже уже не кажется. Изучая фото, он с сожалением заметил: – Сфоткано-то неплохо, но лучше бы нормально полазить непосредственно на месте. Хотя грех жаловаться, удивительно, что хоть протоколы вскрытия нашли.

– Да. Очевидно, все заинтересованы в том, чтобы сохранять видимость того, что в Багдаде все спокойно, а Счастливый-младший диссонанс сей переносил плохо, вот тебе и причины срывов и госпитализаций. Да и все остальное тоже, надо полагать.

– Думаешь, не видать пану Ректору сына Данилушки?

Лев Иванович пожал плечами:

– Папаша сам создал все условия, чтобы не видеть сына. Перестарался с педагогикой. Хотелось бы мне только знать: неужели они вообще не общались все это время? И еще меня занимает вопрос о том, кто такая Вестерман и не связана ли она с семейкой Счастливых.

Глава 16

Как и многие горожане, Даниил лес не особо жаловал и даже в парках старался не лезть в дебри, попадая же в лес, он неизменно держался на опушке. Однако в данном случае выбора не было: долг требовал отдалиться как минимум на несколько километров от шоссе, где, по уверению заявителя, было на что посмотреть.

И гражданин, совершивший вызов, и его сконфуженная собака были чрезвычайно похожи на браконьеров, но сейчас было не до этого. К тому же заявитель, быстро сообразив, что статья за незаконную охоту – одно, а убийство – совсем другое, был покладист и рвался помогать органам.

– Иду, стало быть, вдруг собака залаяла, потом завыла, потом так начала к ногам жаться, что я подумал – кабан или медведь поблизости. Потом чую: пахнет гарью. Направились на поляну – а там вот.

Еле приметная тропинка – скорее просто примятая трава – привела на укромную поляну на берегу лесного ручья. Посреди нее красовался раскидистый дуб, дымилось кострище, в котором лежал – головой и вниз лицом – босой мужчина без штанов, в длинной, похожей на холщовую, рубашке, расшитой разнообразными узорами и петухами. Человек, насколько можно было судить, был лыс, с могучей, прямо бычьей шеей, обвитой массивной, похожей на серебряную, цепью. Волосатые мускулистые руки были вытянуты вдоль тела.

Неподалеку, на плоском камне, утопленном в зеленую сочную траву, был постелен какой-то рушник, на котором располагались краюха хлеба, большой нож и запечатанная бутылка вина.

– Допрыгался, – пробормотал браконьер, утирая пот.

– Вы не знаете, кто это? – спросил участковый.

– Кто ж его не знает. Это Святополк-волхв.

– Прям вот так-таки и волхв? – с недоверием уточнил Даниил.

– Да по мне, дурачок помешанный, – махнул рукой тот. – Да вы его что, не видели? Местная достопримечательность, бог лесов и болот. По телику его постоянно показывали, распинался о том, чем настоящие язычники круче всех яиц, танцы какие-то с бубнами устраивал, хороводы с девками.

Даниил, сделав несколько фото, натянул перчатки, осторожно перевернул голову убитого…

– Ох ты ж! – воскликнул браконьер. – А свастика-то куда делась?

С правой стороны головы, там, где она была прижата к угольям и обгорела сильнее всего, явно проступал запекшийся участок правильной формы, лишенный кожи.

– Что за свастика? – спросил участковый.

– На голове у него набита была. Прости, я сейчас. – Браконьер убежал в кусты, сопровождаемый собакой.

В который раз порадовавшись, что успел приобрести привычку таскать с собой маску, Счастливый натянул ее и осторожно потянул носом. Почувствовал четкий, пусть и легкий, запах бензина, исходящий как от останков, так и от рубахи. Еще раз осмотрев голову трупа, Даниил убедился, что лицо обгорело равномерно, кожных складок на нем не было, на ладонях не было и следа ожогов; изучив ворот рубахи, обнаружил, что тот особо не обгорел.

«Сначала умер, а потом или упал в костер, или его туда затащили», – заключил он.

Однако, осмотрев покров из жирной, сочной болотной травы, которая под собственным весом клонилась к земле, следов волочения не заметил.

– Ну что там? – с интересом спросил браконьер. Он уже вернулся и, утираясь, с любопытством заглядывал через плечо. – Может, собаку пустить?

– Да нет, незачем. Если только прогуляться, а то она, бедная, у вас сейчас с ума сойдет.

День занимался жаркий, запахи жирной болотной травы, цветов, гари и паленого мяса составили такой коктейль, что и людям было трудно перенести. Собака, судорожно зевая, тоскливо поскуливала, пряча нос в складки треников хозяина. Как только ей позволили, она стремглав помчалась носиться по кустам.

– Сколько же до ближайшего жилья? – спросил Счастливый.

– Километров пять-шесть, если ты про деревню, – сообщил свидетель. – Садовые участки поближе, но до них можно только через болота добраться, обычно так никто не ходит.

На поляну выскочила, лая,