Шрифт:
Закладка:
– Василий Михайлович, смотри! – Соколов, сидя в кресле механика-водителя, разложил на коленях карту. – Мы могли потерять след немцев вот здесь, на этом повороте.
– А может, раньше? Вот здесь, через четыреста метров после поста, который они расстреляли.
– Нет. – Алексей покачал головой. – Тогда еще светло было, я хорошо различил след гусениц «Тигра». А дальше им смысла сворачивать не было. Здесь лесная дорога выходит к селу, а здесь – к оживленной рокаде. Если они хотят устроить нападение на колонну, то им так не уйти. Там всегда достаточно сил для отражения танковой атаки. Да, жертв будет много, но их там всех сожгут. Овчинка выделки не стоит. Я думаю, что эта группа должна активно действовать, но все же пытаться сохранить основные силы для чего-то более важного. Помнишь, пленный сказал, что им приказано не переходить линию фронта?
– Если ты прав, командир, тогда фрицы выйдут из этого леса вот здесь, за высоткой, и снова уйдут в лес, но уже в другой.
– Точно. Но не сразу. – Соколов с удовольствием отметил, как загорелись глаза у старшины. – Сейчас светло. Они останутся в лесу и высотку минуют только в сумерках. Вот тут засаду надо делать, на входе в этот массив. Омаев, передай координаты «пятерке» и «шестерке». Ждать на опушке в тридцати километрах от Огарева.
Руки и ноги действовали синхронно, хотя было немного непривычно – все-таки долго Алексей не садился за рычаги «тридцатьчетверки». Но мышцы сами вспомнили все, что нужно. В свое время в танковой школе Соколов накатал моточасов чуть ли не больше всех курсантов. Он помнил, как первое время болели и руки, и ноги, и спина. Управление у танка не простое, нужно силу прикладывать. Механики-водители после многочасовых маршей выбирались из люков и падали на траву, как тряпичные куклы.
Пыль, поднимаемую двумя самоходными установками, Соколов заметил еще за пару километров, когда стал обходить по проселку опушку леса. Остановившись под кронами старых дубов, лейтенант заглушил двигатель и выбрался из люка. Тело ныло, но чувствовал себя Алексей прекрасно. Азарт предстоящего боя захватывал его. Самоходки с бортовыми номерами 55 и 56 подошли и встали рядом со «Зверобоем», и командиры дружно спрыгнули на траву.
– Мы уж думали, что вы без нас их нашли! – улыбнулся Захаров. – Есть какие-нибудь сведения?
– Есть. Смотрите. – Соколов расстелил на траве карту и опустился на колени. Лейтенанты присели рядом, отбросив шлемофоны на спину. – Вот здесь вчера немцы наткнулись на наш пост регулировщиков, убили пятерых и ушли. В лесу в сумерках я потерял их след и ушел вот сюда к селу. Но здесь немецкие танки не выходили. Элементарная логика подсказывает, что они могли уйти только в район Огарева вот к этой высотке. Здесь они переждут световой день и двинутся дальше на северо-запад. И здесь тыловые службы Пятой гвардейской танковой армии отстали от наступающих соединений.
– Они здесь? – Полторак уверенно ткнул концом сухой ветки в карту.
– Думаю, что здесь. – Соколов кивнул и посмотрел на лейтенантов. – И нам надо на кошачьих лапах выйти к опушке вот этого массива за высоткой. Устроим им засаду, когда они будут открыты и подставят свои борта. Бить будем на постоянном прицеле.
– Восемьсот метров? – Захаров поднял свои улыбающиеся мальчишечьи глаза на командира. – Мы лишь пару выстрелов сделать успеем, а они с ходу ломанутся в лес и выйдут нам в бок! Или охватят с двух сторон. Тут нам и крышка!
Полторак промолчал, видимо, думая о том же самом. Иной ситуации просто не могло быть. Местность не позволяла увеличить расстояние для выстрела даже до километра. На такой дистанции самоходки могли успеть перещелкать, как в тире, половину немецкой группы. Но здесь, в лесу, где тяжелым самоходкам не развернуться, атаковать врага с таким численным превосходством было чистым самоубийством.
– Правильно мыслите, ребята. – Соколов постарался улыбнуться ободряюще. – Засада может получиться обоюдная, так сказать. Как в том анекдоте про мужика:
– Петро, ты где?
– Да я медведя поймал!
– Так тащи его сюда!
– Да он не пускает.
Лейтенанты выжидающе смотрели на командира. Оба понимали, что у Соколова есть какая-то идея. И она у Алексея действительно была. Пока он вел «Зверобой» к месту встречи с самоходками, в его голове зрел план засады. Высотка ограничивала обзор и группе Соколова, и немцам. Бой пройдет на минимальной дистанции, если вообще пройдет. Докладывать о своих догадках командованию было глупо и бессмысленно. Командование интересуют только точные подтвержденные сведения, на их основании принимаются решения о задействовании сил. Никого не интересует, что там показалось или подумалось лейтенанту. А вот когда он найдет немецкие танки и вступит в бой, когда станут известны точные силы противника и его местоположение в советском тылу, тогда можно будет надеяться на помощь и авиации, и артиллерии с танками. «А пока гадай, решай и фантазируй», – подумал лейтенант Соколов. Хотя и на это времени тоже отведено мало. Приказ яснее ясного: в кратчайшие сроки найти и уничтожить немецкую танковую группу в тылу.
– План такой, – принялся излагать свои мысли Алексей. – Вы занимаете позицию на опушке на расстоянии двухсот метров друг от друга. Сделать вы успеете не больше двух выстрелов. Немцы сразу поймут, откуда ведется огонь. Они начнут маневрировать и попытаются обойти засаду. Но для этого им надо либо обогнуть высотку, либо прорваться в лес. В лес – кратчайший путь. Но он под огнем ваших монстров. А тут и я буду их ждать.
– Ты хочешь нас прикрыть? – Полторак серьезно посмотрел на Соколова. – С такого расстояния «Тигр» пробивает лобовую броню «тридцатьчетверки». И у новых немецких танков тоже орудия мощные.
– А я не дам им прицельно стрелять по мне, – усмехнулся Алексей. – У меня маневренность выше. А еще я им устрою завал из деревьев. Цифры на топографической карте говорят, что здесь средняя высота деревьев – двадцать пять – тридцать метров. Завалю несколько штук на дороге, тогда им не разогнаться. Они не смогут преследовать. Может, вообще не рискнут в лес соваться.
– Честно говоря, я тоже подумал об этом, – поддержал Соколова Захаров. – Им бой невыгоден. А уж большой бой – тем
