Шрифт:
Закладка:
— Ничего, — сказала Мария, когда мы вышли.
— Тоже ничего не чувствую, — недовольно произнёс Гэцу, который выбрался из меня в форме волка.
— А ты? — посмотрела Мария на меня.
Я покачал головой.
Это был самый неприятный момент всей затеи. Образцам, которые мне дали, пара тысяч лет. За которые могло измениться если не всё, то многое. Нужные нам твари могли сдохнуть. Их мир мог быть разрушен хаосом.
— Тогда прогуляемся, — сказала Гроза. — Отведём на поиск час. Если не возьмём яркий след, пойдём по неяркому.
Иначе говоря, если не чувствуешь точного пути, выбирай что-то более-менее подходящее, куда толкнёт интуиция.
Собственно, так оно и вышло. Ничего конкретного мы не нашли. Зато обнаружили сразу несколько относительно подходящих направлений. Плохо, что несколько. Если бы мы втроём сошлись на одном проходе, тогда да. Это был бы хороший след. Но нет. Каждый указывал в своё направление.
— Пойдём в твой, Спар, — решила Гроза.
— Как скажешь, — не стал я спорить.
Гэцу фыркнул и высунул свой волчий язык, но ничего не сказал.
— Это твоя история, — пояснила решение Мария. — Ты больше нас замотивирован. Да и удачи у тебя хватает. Поэтому идём туда, куда направишь.
И пошли.
* * *
Проблема путешествий по Колодцу заключается в том, что не всегда понятно, где находятся проходы. Они могут располагаться как рядом, так и в паре часов лета, ещё и через огненные земли. Отчасти эту проблему способен решить Гэцу. Проходы рядом он находил в один миг. Проходы подальше, если по ним кто-то ходил, тоже находил. А вот заброшенные места, разбросанные на расстоянии друг от друга, здесь отыскать было куда сложнее.
Добавим к этому то, что не все «ветви» имели линейную последовательность, на некоторых ярусах могли встречаться сразу несколько выходов в миры, и получались эдакие петли, которые закручивались, усложняя и без того нелёгкую задачу.
А ведь мы ориентировались на смутные ощущения. Которые иногда мне говорили — ну, может, прогуляемся вон в ту сторону, часиков так шесть? И эти шесть часов предполагалось идти через паучьи угодья с кучей паутины и коконов, где скрывались высохшие трупы тех, кому не повезло. Мы-то прошли, но мерзко было — жуть.
И это один из примеров.
Но куда более отвратное в подобном путешествии, чем все пауки, вместе взятые, — это ощущение стягивающейся удавки вокруг шеи. Следующую неделю мы бродили по ярусам, и не было никакой уверенности, что в этом есть какой-то смысл. Иногда поднимались в миры. После тех пауков наверху нас ждало племя дикарей, которые обстреляли нас деревянными копьями. Их даже убивать было жалко. Мы и не убивали. Взлетели в небо, там увидели следующий проход, он мне показался подходящим, и мы двинули туда.
На восьмой день мы выбрались в ледяной мир. Ну, или не ледяной, но здесь валил снег и всё вокруг было покрыто льдом. В том числе мёртвый город. Чем-то это напомнило наш мир мёртвых, но тут нежить не встретили. Только парочку… хотел сказать, духов, но мысленно поправился и обозначил этих существ как привидения. Ледяные привидения. Которые отлично умирали от молний.
— Только не говорите, что опять мёрзнуть придётся, — сказала Тамара.
Вопрос остался риторическим. Потому что да, пришлось.
— Нам туда, — указал я направление, интерпретировав свои ощущения.
— Согласна, — высказалась Гроза.
— Ты тоже что-то уловила? — обрадовался я.
— Вроде… — Уверенности в её голосе не прозвучало.
— Да блин… — протянула Тамара. — В смысле, хорошо. Я рада, что взяли след, а вот холоду совсем не рада.
— Мы можем пролететь быстро, — вставила Калия.
— Ты не видишь? — глянула на неё Гроза. — Присмотрись. Снег не простой. Попробуй взлететь, окружив себя силовым полем.
Калия нахмурилась и сделала, что просили. Взлетела она всего на пару метров, и вскоре мы увидели, как шар облепляет снег. Но не отпадает, а налипает и налипает. Ещё и замерзает. Калия не стала затягивать, поддала жару, в буквальном смысле, и сожгла его. Но я видел, что снег плавится неохотно.
— Что будем делать? — спросил я.
— Сам решай, — равнодушно ответила Гроза. — Это ты нас ведёшь, а не я.
— У тебя больше опыта.
— Тебе тоже надо учиться. Обрати, кстати, внимание, что видимость отвратная. Если полетим быстро, можем заблудиться. Если полетим над облаками, аналогично. Ничего видно не будет.
— Буря магического характера… — задумался я, активировав третий уровень глаз. — К черту. Бесит. Сейчас разберусь.
Обнулив гравитацию, я прыгнул в небо. Разогнал себя плащом и вскоре добрался до облаков. Влетев в них, ощутил чужеродную, тяжёлую силу. Но не опаснее демонической. Я такое готов на завтрак есть.
Потянув её в себя, убедился, что спокойно перевариваю.
«Позер», — высказался Гэцу, поняв, что я задумал.
Я был бы позером, если бы выкрикнул что-то в духе Таргана: «Карающая Длань Спартанца, рассекающая небеса!» Но не крикнул же.
Набрал чужой энергии и перенаправил её ладонью вперёд, добавляя знак Дай. И нет, я не пытался рассечь небеса, хотя прореха на сотню метров вперёд образовалась. Целью было уничтожить концентрированный сгусток энергии, который, как мне показалось, и отвечал за формирование снежного бурана.
Догадка подтвердилась. Уничтожив основу, я продолжил тянуть энергию и перенаправлять её, но на этот раз для того, чтобы стянуть бурю к себе. Уничтоженный сгусток был не единственным, и, когда стали подтягиваться новые, их потянуло друг к другу. Чувствуя неладное, я перенаправил бурю подальше, в другую от нашего пути сторону.
Взмок весь, но проблему решил.
— Надо будет твоих жён предупредить, — сказала мне Гроза, когда я спустился. — А то пожалуются, что вид из окон надоел, а ты гору снесёшь.
— Очень смешно, — отмахнулся я. — Там впереди как раз горы, между ними — перевал. Нам туда. Полетели.
Путь занял минут пятнадцать, да и то, потому что Калия набрала большую скорость. Из бури мы выбрались. Ровно за тем, чтобы попасть в новую бурю. Которая нас возле перевала и поджидала. Или за ним?
— Это точно не простая буря, — сказала Гроза, поглядывая на воронку облаков, что двигалась сверху. — Видимо, здесь она накапливается, а дальше расползается по миру. Было бы интересно изучить, что её формирует.
— Не
