Шрифт:
Закладка:
И Фабиан пожал плечами. А его собеседник сделал шаг вперед, выходя в полосу света. Теперь можно было рассмотреть его лицо. Мужчина был очень бледен, светлые волосы собраны в маленький хвост. Широкие скулы и крепкий подбородок делали его похожим на потомка викингов. Вокруг четко очерченных губ серебрилась бородка-эспаньолка.
Маг внимательно смотрел на Фабиана, у него появилось неприятное ощущение, что его «прощупывают». Значит, манипулятор? А незнакомец медленно произнес:
– Охотник на демонов, да?
– Работа всей моей жизни, если хотите.
Заказчик кивнул, а Фабиан внутренне праздновал победу.
– Сколько вам нужно времени?
– Два дня, – притворившись, что прикидывает, ответил маг.
– Хорошо. Встретимся здесь же в то же время через два дня. Приходите со стронгулом.
Незнакомец развернулся на каблуках и покинул переулок. Дав ему фору в тридцать секунд, оперативник аккуратно выглянул из-за угла. Мощная фигура вдруг остановилась у припаркованного автомобиля. Незнакомец сел в машину, и та отъехала от тротуара. Вслед за ней двинулись еще два автомобиля.
Фабиан, наблюдая, как они исчезают за поворотом улицы, прищурился. Да на встречу целая компания приехала! Наверняка думали, что Саталь ударную группу пришлет.
Маг взглянул на время. Десятый час, пора двигаться в сторону дома. Хватит на сегодня шпионских игр.
* * *По дороге домой Фабиан все время возвращался мыслями к совершенной мести. Вечер сильно напомнил ему тот, когда Саталь попытался убить его. Сейчас, правда, они поменялись местами. И Король мясников, в отличие от Фабиана, действительно мертв.
Джоан встретила мага у двери легким поцелуем. Он улыбался, развязывая галстук и снимая пиджак. Ничто в его виде не намекало на сегодняшние приключения. Маг направился в ванную, попросив Джоан его подождать. Она кивнула в ответ.
Белая рубашка отправилась в корзину для белья, а Фабиан, склонившись над раковиной, умылся. С ресниц и кончика носа сорвались капли. Белизна керамики резала глаза. Оперативник выпрямился и потянулся за полотенцем. Прежде чем на лицо упала мягкая махровая пелена, маг успел увидеть в зеркале свои руки. Мускулистые плечи и предплечья покрывали старые белые шрамы – следы от заклинаний, превратившие его самого в один большой сигил. Таких шрамов было всего двадцать два: часть из них сбегала от позвоночника к крестцу, еще несколько виднелись на икрах ног, и один располагался над пупком.
Эти печати, складывающиеся в одну, помогали удерживать Безликого, не давая ему прорваться в земной мир. Способ запечатывания демона изобрел первый из Карриганов. Благодаря его самонадеянности Безликий и стал бременем всех мужчин рода, передаваясь от отца к первенцу, который всегда рождался сыном: родоначальник наложил на свою семью особое заклинание.
Фабиан долгие годы искал способ избавиться от демона другим, более гуманным способом, но его поиски пока не дали никаких результатов. Разве что помогли углубить магические знания и научиться очень тонко контролировать магию – так, словно она часть его тела, а не сверхъестественная энергия.
Но он продолжал искать, штудировать древние гримуары и магические книги. Именно поэтому вернулся в Департамент: Архивы организации были огромны. К тому же до возвращения Фабиану в голову пришла интересная идея, и он решил попробовать не дать демону вырваться в земной мир иным путем. Только нужно было найти больше информации. Кажется, маг напал на нужный след и двигался в этом направлении. А пока продолжал оставаться сосудом для демона и рьяно хранить эту тайну.
Фабиан включил воду и встал под душ. Сначала струи обожгли холодом, но потом вода нагрелась, и маг, подставив голову под струю, закрыл глаза. Оперативник резко выдохнул, брызги полетели во все стороны. Фабиан даже думать не хотел, что будет, узнай кто-то из его коллег, кто он. Началось бы нечто невообразимое. Носителей демонов всегда боялись и презирали за их непредсказуемость и очевидную опасность для окружающих. В прошлые века их просто убивали без суда и следствия.
О тайне Фабиана знали только Вэл, Джоан, Ларри и Аврора – близкие друзья оперативника. Они не боялись его, зная, что он прекрасно контролирует демона. Но другим этого не объяснишь. Для них он стал бы чудовищем, от которого нужно немедленно избавиться.
Чуть позже, сев на постели, Фабиан притянул Джоан к себе. Нежность и любовь к ней вытеснили мрачный триумф от мести. А всякая близость с любимой всегда творила чудеса, успокаивая даже демона, заточенного в теле.
От волос девушки исходил чудесный аромат меда и молока, а от губ – нежной мяты. Фабиану внезапно захотелось почувствовать прикосновения Джоан и ее разгоряченной кожи. Он аккуратно отвел черные пряди и поцеловал девушку в шею, зацепив губами родинку под левым ухом – в том месте, где у него самого был шрам в виде сигила Безликого.
Джоан запустила пальцы в волосы мага и оттянула голову назад, заставляя поднять лицо. Она поцеловала Фабиана, а его ладони скользнули по ее спине, задирая майку и обнажая красивое стройное тело. Поцелуй пришлось на пару секунд прервать, чтобы избавиться от одежды.
По венам медленно разливался жар, внизу живота зарождалось чувство неги. Кончики пальцев Фабиана дотронулись до ключицы и спустились ниже, к груди. Дрожащий выдох обжег ему щеку. А он опустил голову и нежно провел языком от шеи до плеча девушки.
Фабиан наклонился, побуждая Джоан лечь на кровать. Девушка оказалась под ним. Он ласково провел ладонью по внутренним сторонам ее бедер, раздвигая ноги, а потом подался вперед. Пальцы Джоан впились в его плечи, а сквозь ее полуоткрытые губы вырвался тихий стон. Она сжала коленями его талию, потянулась к нему навстречу.
Его пальцы смяли простыню. Фабиан стиснул зубы и закрыл глаза, двигаясь плавно и медленно. Животом он ощущал под собой гибкое тело Джоан, а ее ладони скользили по его коже, обжигая своим теплом.
Реальность перестала существовать, разбиваясь на бесчисленные осколки вспышками блаженства.
* * *Этой ночью ему снова снилась мать. Как и прежде, она возникла из ниоткуда в странном месте, напоминающем большую светлую пещеру. В этот раз Габриэль ничего не пыталась сказать ему. Она просто смотрела на него, сложив руки на груди, словно размышляя. А в ее глазах он видел интерес и решимость. Фабиан шагнул к ней, но фигура матери потеряла четкость, образ таял на глазах.
– Зачем ты приходишь ко мне? – спросил Фабиан. – Чего ты хочешь? Габриэль! Нет, останься!
Но мать исчезла. Растворяясь в
