Все попытки истребительной авиации ПВО перехватить и уничтожить «врага высокого полёта» успеха не имели. Более того, после Первых полётов U-2 над советской территорией многие авиационные и военные руководители отказывались верить даже в саму возможность подобного.

Истребители авиации ПВО оказались не в состоянии бороться с самолётами-разведчиками U-2, что ещё больше усилило неприязненное отношение Хрущёва к военной авиации

Когда лётчик 9-го гвардейского истребительного полка Туркестанского корпуса ПВО доложил о том, что он видел летящий на высоте 20 000 метров неопознанный самолёт, его срочно перевели в другой полк. Командующий истребительной авиацией ПВО генерал Е. Я. Савицкий, специально прилетевший в Андижан (здесь базировался 9-й ГИАП) для расследования, пришёл к выводу — такого самолёта нет и быть не может.

На заседании Политбюро ЦК КПСС в апреле 1960 года авиаконструктор А. И. Микоян и председатель Госкомитета по авиационной технике Дементьев в один голос доказывали — нет в мире самолётов, способных несколько часов подряд лететь на высоте 20 км. Видимо, внешняя разведка КГБ, равно как и пресловутое ГРУ Генштаба ещё ничего не знали об американской новинке, иначе в ЦК КПСС не звучали бы такие речи.

Американские самолёты-разведчики к моменту этого заседания уже совершили около тридцати разведывательных полётов над СССР. Даже когда самолёт обнаруживали радиолокационные станции ПВО, истребители, поднятые на перехват, ничего не могли сделать с заокеанской новинкой. 9 апреля 1960 года при очередной попытке сбить зловредного американца в воздух поднялись четыре МиГ-19 всё того же 9-го гвардейского ИАП.

Результат перехвата оказался плачевным: U-2 прошёл над полигонами в районе озера Балхаш, в очередной раз посетил Байконур, и ушёл в сторону Ирана. Истребители помешать ему не смогли, зато понесли потери — разбился МиГ-19, который пилотировал старший лейтенант Владимир Карачевский.

Главнокомандующий войсками ПВО маршал С. С. Бирюзов (1904—1964) даже приказал нарушить границу Ирана, отправив вслед разведчику два перехватчика МиГ-17 156-го ИАП на случай, если он пойдет на снижение (пилотам приказали в случае необходимости идти на таран). Но и это не помогло.

Однако фортуна наконец отвернулась от американских пилотов. Следующий полёт U-2 1 мая 1960 года закончился для них печально. Сначала события разворачивались по знакомому сценарию: истребители ПВО пытались перехватить Пауэрса, но успеха не имели. И только попадание зенитной управляемой ракеты комплекса С-75, запущенной одним из дивизионов 57-й зенитно-ракетной бригады, поставило точку в очередном воздушном круизе.

Главным конкурентом истребительной авиации ПВО стали зенитные управляемые ракеты. После того, как был сбит самолёт U-2 Пауэрса, все лавры достались зенитчикам

Разошедшиеся не на шутку зенитчики по запарке сбили заодно свой истребитель-перехватчик МиГ-19 356-го ИАП, действуя, видимо, по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». Его пилот Сафонов погиб. Фрэнсису Пауэрсу (1929—1977) повезло больше. Он выпрыгнул с парашютом, попал под суд и получил срок. Впрочем, сидел он недолго, 10 февраля 1962 года его обменяли на советского разведчика, полковника КГБ Рудольфа Абеля (1903—1971).

События праздничного первомайского дня имели серьёзные политические последствия. Обиженный Хрущёв отказался встречаться с американским президентом Эйзенхауэром, наметившееся было потепление советско-американских отношений сменилось очередными заморозками.

Но для нас важнее другое. Никита Сергеевич, к вящему неудовольствию авиаторов, получил убедительнейшее доказательство правоты своих взглядов. Зенитная ракета комплекса С-75 сделала то, что было недоступно пилотируемым истребителям-перехватчикам. Она уничтожила, наконец, ненавистный американский самолёт-разведчик, показав своё превосходство над авиацией.

Интересно, что командующий истребительной авиацией ПВО Е. Я. Савицкий эту ситуацию оценивал по-другому:

«Его[16] в небе над Свердловском достала зенитная ракета... Но это же с не меньшим успехом мог сделать новый перехватчик Сухого (Су-9)».

Тем не менее, этого не произошло и все лавры достались ракетчикам.

В начале 60-х годов единственным самолётом, способным бороться с американскими разведчиками U-2, считался истребитель-перехватчик Су-9

Теперь сторонникам развития авиационных средств вооружённой борьбы пришлось окончательно замолкнуть, козыри ракетостроителей им крыть было нечем. Ну, а Хрущёв даже после своей вынужденной «отставки» в октябре 1964 года, остался убеждённым противником боевой авиации. По той же причине его яростно невзлюбили самолётостроители и авиаторы.

Впрочем, всё по порядку. Всё началось ещё в 1955 году. Главнокомандующий ВВС маршал К. А. Вершинин на подведении итогов учений заявил, что задача перехвата самолётов противника ночью на дальних подступах решена. 96 процентов встреч истребителей с целями выполнено свободным поиском без прожекторов и локаторов на борту боевых машин. Отсюда следовал логический вывод, отдельная авиация ПВО просто не нужна, её необходимо передать в состав ВВС. Понять Вершинина нетрудно: буквально накануне, в 1954 году приказом министра обороны истребительная авиация военных округов была оперативно подчинена главному конкуренту, главнокомандующему войсками ПВО. Война между двумя ведомствами продолжалась.

Но вскоре на поверхность всплыло одно «маленькое обстоятельство», о котором не упомянул маршал. Оказалось, что условные противники — бомбардировщики ВВС — летали ночью с зажжёнными бортовыми огнями, что и позволяло истребителям легко их находить в ночном небе. Когда Хрущёв узнал об этом, его подозрительное отношение к военной авиации значительно усилилось.

Сокращения

Первые годы после смерти Сталина, Никита Сергеевич, вынужденный мирно сосуществовать с «заклятыми друзьями» — Молотовым, Маленковым (который со времён войны считался куратором авиастроения), Булганиным, Ворошиловым и т.д. — не предпринимал никаких радикальных мер. В военной сфере он продолжал политику скончавшегося генералиссимуса.

Так, 25 ноября 1954 года Совмин СССР принял постановления №№ 2386-1140 и 2382-1136, которые обязывали Министерство обороны сформировать в период 1955—57 гг. 39 (!) новых бомбардировочных авиационных дивизий. В том числе: 8 дивизий стратегической авиации; 11 дивизий дальней авиации; 20 дивизий фронтовой авиации; а также 16 бомбардировочных третьих авиаполков для уже существующих бомбардировочных и минно-торпедных дивизий двухполкового состава фронтовой авиации и авиации ВМФ.

Планы «партии и народа» просто потрясают, когда знакомишься с этими документами, долгое время находившимися под грифом «Совершенно секретно. Особой важности». Надо учесть, что и так к январю 1955 года в составе советских ВВС имелись как минимум 94 (!) соединения: 30 бомбардировочных, 19 штурмовых, 45 истребительных авиационных дивизий.

Если бы милитаристские планы ЦК КПСС удалось претворить в жизнь, то в ВВС насчитывалось бы 113 авиационных дивизий плюс к ним несколько десятков авиационных соединений войск ПВО и ВМФ.

Но с этим планом верные ленинцы переборщили. Он был просто невыполним, что быстро стало очевидно. Поэтому уже 12 августа 1955 года маршал Жуков направил в ЦК КПСС «Справку-доклад о сокращении Вооружённых Сил», украшенную весьма серьёзными грифами «Сов.