- Как раз тогда он и был им создан. С законом сохранения адаптабельности просто. Обстоятельства могут меняться, общество должно уметь приспосабливаться. Это не он первый придумал, были даже идеи, что надо создавать обществу проблемы искусственно, если не хватает естественных.

- Но, вроде, в ту эпоху их хватало?

- Да. Сохранение социального капитала, как он писал, самое сложное, потому что не вполне понятно, как его измерять, такая полуинтуитивная вещь.

Пауза.

- Кстати, некоторые историки считали, что у тех народов, которые хорошо выживали, были традиции... такие традиции, которые усложняли жизнь, когда сложностей не хватало. И были авторитетные руководители, которые регулировали уровень трудностей.

- Интересная идея.

- Потом расскажу. А сейчас все. Ложимся спать.

Она знает, когда надо его просто слушаться. Она, признаться, не любит... так... но это бывает редко, и по ее опыту - а они знакомы уже три года, и два из них близко, - всегда по делу. Не зря и не случайно.

***

Утро. Мальчик и девочка просыпаются. Она держится тихо, настороженно и молча. Он делает вид, что этого не замечает. Вчера, уже засыпая, он понял, что декады у них нет, что дата пробуждения скорее всего, именно сегодня или завтра. И мысленно корил себя за то, что не догадался раньше. Он вспомнил, что согласно семейному преданию, дата на записке была несколькими днями позже того, когда ее нашли у него на столе. То есть еще на два-три дня позже момента написания. А это как раз и означало, что он поставил не дату написания, а дату "отбытия", от которой и надо отсчитывать точное число лет. Счет времени - месяцы и даты внутри месяца - с тех пор не изменился, так что все ясно. Следовало поторопиться, - думал он, не зная, что события уже разворачиваются.

- Я хочу показать тебе кое-что важное.

- Я готова.

- Пожалуйста, сядь.

Девочка смахивает лист с транспортника и садится. Второй транспортник, который крупнее, мирно стоит в нескольких метрах. Мальчик открывает рот и произносит немного странную фразу.

- Изи... желаю здравствовать и радоваться...

Он немного играет в защиту от случайностей, хотя каждый сказал бы, что она не нужна. Техника прекрасно распознает голоса. Но вдруг его кто-то подслушает, запишет и воспроизведет? - а содержание мозга подслушать нельзя. И ключевые фразы могут быть разными в разные дни, как-то сложно чередоваться, произноситься с паузами и так далее.

Кстати, ректор университета, в котором работает мальчик, и учится и работает девочка, удивился бы этой фразе, но понял ее. Он тоже историк и тоже любит старинную литературу. С ним мы еще встретимся.

Раздается еле слышное жужжание, у второго транспортника сдвигается часть боковой поверхности, и на поляну выходит нечто темно-серое, матовое, фут на полтора и полфута в толщину, на шести суставчатых ногах. Или не шести? - кажется, еще две прижаты к брюху. Понятно, что это робот, и наверняка с мощным интеллектом; они уже двести лет как все с интеллектом.

- Это робот с весьма мощным интеллектом. Его зовут Изи, он настроен на два голоса - твой и мой. Только на наши.

- Но ведь это неправильно, так не бывает.

- Пожалуйста, слушай меня внимательно.

Девочка понимает, что ситуация меняется на глазах.

- Он настроен на два голоса - твой и мой. Любые слова любых других людей - для него информация, но не команды. Его главная задача - охранять тебя. Второй приоритет - охранять меня. Если он сочтет, что я на тебя напал, он будет защищать тебя. Если нападут на нас двоих, тебя - в первую очередь.

- То есть как?

- Как угодно. Он разнообразно и хорошо вооружен, и у него сняты ограничения.

- Ты с ума сошел. Это нельзя делать. Это невозможно.

- Это возможно - я же это сделал. А про нельзя давай не будем. Мы собираемся перенестись на 300 лет назад. Тогда были другие этика и другая мораль.

Девочка ошарашено кивает.

- Далее. Если ты захочешь дать ему команду, начинай с имени.

- Изи?

- Да. Причем, если ты не уверена или не успеваешь сформулировать, просто произнеси, хотя бы шепотом, и покажи пальцем на то, что требует вмешательства. Или поверни голову в нужном направлении. Или просто резко туда посмотри - он воспринимает электрическое поле глаз, то есть знает, куда ты смотришь. Вообще он всю дорогу за тобой наблюдает и уже хорошо знает твою жестикуляцию.

Пауза.

- Но вмешательства бывают разные...

- У него тактический интеллект минимум на ступень выше любого человеческого. А считает он на много порядков быстрее.

Пауза.

- И он может... он может убить?

- Да. И если сочтет, что нет другого способа защитить, - сделает это.

Пауза.

- И что после этого сделают с нами?

Мальчик замечает это "с нами", и его накрывает теплая волна.

- Это будет моя забота. Но можешь быть уверена, с моралью и этикой у него уж точно не хуже, чем у тех.

Он показывает пальцем вниз, не зная, что там вот-вот начнет происходить.

Девочка решает то ли уточнить, то ли пошутить:

- То есть не хуже, чем у нас 300 лет назад?

- Вот именно.

***

Любой инженер вам скажет, что для того, чтобы произошла какая-то гадость, что-то серьезное, несчастный случай с совсем уж нехорошим исходом, надо сделать несколько ошибок, глупостей, нарушений правил и так далее. Пожалуйста, не поймите это как призыв делать одну глупость - это, де, безопасно, одна же, не две! Увы, бывает, что и одной ошибки хватает. А иногда и посчитать трудно. Но в данном случае их точно было сделано несколько.

Помните ту нехорошую историю, в которой погибло несколько десятков человек, и были застрелены - увы, чуть позже, чем надо было - начальник охраны, устроивший это убийство, и один его подчиненный, а второй получил ранение? Этого второго следовало бы прикончить на месте. Но гуманизм, гуманизм... впрочем, вы сами-то уверены, что поступили бы правильно? Зная, что произойдет через 225 лет? Ага, уверены. Нисколько не сомневаюсь. А не зная? Вот-вот... они же не знали. Короче, вместо того чтобы пристрелить эту мразь, его перевязали и положили на место, в настроенный на него саркофаг. Нет, чтобы оттащить этажом ниже, там было несколько - теперь, после устроенного этими негодяями убийства, - свободных мест, и упаковать его там.