— Пап, я справлюсь.

— Знаю, что справишься. — Он вздохнул, сжав моё плечо. Его глаза были полны неприкрытой тревоги. — Просто будь осторожен. И помни, что никто ни при каких обстоятельствах не должен увидеть твою метку.

Отец хотел, чтобы я скрывал её, потому что метка — очень плохой знак, нечто тёмное и злое. Лиззи была с ним полностью согласна. Мы были ещё совсем детьми, когда она впервые её заметила и дико испугалась. Но затем обрадовалась, узнав, что из-за этой метки я не стану охотником. С тех пор она считала, что этой мой оберег. Что бы она сказала сейчас?

Да какая разница, что бы она сказала, Уильям. Она отказалась от права голоса, выйдя замуж за того урода.

— Есть ещё один вопрос, который нам надо обсудить, Уильям. Тебе нужно завести жену и собственных детей.

— Пап, пожалуйста, нет.

— Лиззи замужем, Уильям. Она к тебе не вернётся.

— Я не смогу полюбить другую.

— Кто говорит о любви, Уильям?

— Я не могу, пап, и точка. Прости. Не могу.

С этими словами я поднялся и пошёл выполнять свои вечерние обязанности по хозяйству.

Слёзы жгли глаза. Я никогда не плакал при отце, потому что слёзы — это слабость. Но мои слова не были пустым звуком.

Я никогда не полюблю другую.

***

Тренировки с Лансом давались нелегко. Он был нетерпелив, постоянно орал, что я должен стараться лучше, выкладываться больше, что от этого зависит моя жизнь.

Я был силён, но это воспринималось не как преимущество, а как нечто, что может быть использовано против меня, поскольку монстры быстры. Охотники должны быть шустрыми и незаметными, чтобы преуспеть в своём деле. Из Лиззи вышла бы отличная охотница.

Поэтому Ланс тренировал меня быть быстрее и проворнее.

Вечером я едва ли находил силы поужинать, а после всех дел по хозяйству спал всего несколько часов. Отец будил меня ещё до рассвета, и я снова шёл на тренировку.

Так продолжалось довольно долго, а я был только рад, поскольку почти не думал о Лиззи и её новой жизни в качестве супруги Олека.

Всё моё внимание было сосредоточено на том, как избавляться от драконов. Равно как и от любви, что я всё ещё питал к Лиззи. Я пытался вырвать чувства с корнем из сердца, но это было куда сложнее всех тренировок.

Время шло, и с каждым днём я становился всё лучше, сильнее, быстрее.

Однажды я получил записку от Лиззи. Она просила встретиться на нашем месте.

Я не пошёл. Не смог. Я должен её забыть.

Но думал об этом всю ночь. Там ли она сейчас? Неужели правда ждёт меня? Зачем?

Должно быть, узнала о моих тренировках.

Что я стал одним из охотников. Она всегда говорила о них с отвращением.

Просто не хотела, чтобы я приближался к монстрам.

Но теперь мне плевать.

Я заснул с мыслями Лиззи, гадая, почему она внезапно захотела со мной встретиться. Но мне нельзя её видеть. Только не так.

***

Ланс отпустил меня на день, что было неожиданно, ведь на тренировках он был неутомим, но сказал мне отдохнуть, типа это поможет мне стать лучшим охотником. Я отправился на рынок вместо мамы, привезя молоко и сыр, и встретил там Мигеля, брата Лиззи.

Он во многом походил на меня и редко разговаривал. В тот день он выглядел подавленным.

— Привет, Мигель, — сказал я.

— Привет, — ответил он. У него были мешки под глазами и в целом измождённый вид, словно на его плечах оказалась вся тяжесть этого мира.

— У тебя всё нормально?

— Да.

Он кивнул, и на этом наш разговор заглох.

Я задумался, было ли его состояние как-то связано с желанием Лиззи встретиться со мной. Но она уже замужняя женщина. Если ей нужна помощь — пусть обратится к супругу.

Дома я отдал маме деньги, вырученные с продажи сыра и молока.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнул, слегка приподняв уголки губ.

— Я переживаю за тебя.

Она вздохнула и плюхнулась на стул. Её плечи задрожали от плача.

— Мам, пожалуйста, не надо. Я же ещё только тренируюсь!

— Ну и что, Уильям. Тренировки рано или поздно закончатся. Элизабет тоже не хотела этого для тебя.

— Элизабет замужем, мама. Её желания больше не играют для меня роли. Прошу тебя, не начинай.

Я выбежал из дома. Надо занять чем-то руки и мысли так, чтобы не думать о Лиззи.

На следующий день тренировки с Лансом возобновились. Я был быстрее. Никогда бы не подумал, что смогу так двигаться.

Вдруг раздался визг. Я застыл всего на секунду. Ланс же, напротив, подорвался со скоростью света.

— Бежим, Уильям. Ты сам просил меня об этом. Это твой шанс.

Чудовище было тёмного цвета — либо кислотник, либо громовержец. На таком расстоянии сложно сказать наверняка. Но оно быстро неслось по воздуху.

Оно приблизилось к нам. Ланс вынес орудия.

Я раскручивал рукоять, как мог.

Ланс запустил сеть с двумя шарами в воздух.

Тварь попалась и со скованными лодыжками рухнула на землю.

Адреналин растёкся по моим венам. Я расхохотался.

Мы бросились к лошадям, хватая поводья. Так мы быстрее доберёмся до места, куда упал зверь.

Мы проскакали целое утро.

Поначалу мы ничего не видели, но чем дальше заходили в лес, тем больше находили следов вроде сломанных веток и поваленных деревьев.

Сердце заколотилось в груди при виде размеров чудовища.

— Какого оно вида, Уильям?

— Кислотник, — ответил я.

— Чего нужно опасаться?

— Кожи и слюны.

Ненавижу кислотников. Как выяснилось, опасна не только та кислота, которой они плюются, но и кожа. Они словно полностью вымазались, чтобы защитить тело.

Дракон был огромным.

Мы медленно приблизились к нему. Он повернул к нам голову.

Я успел отскочить влево от его кислоты.

Земля дала трещину в паре футов от меня, куда попала кислота.

Я должен постоянно двигаться — это правило номер один. Моя цель — запутать дракона так, чтобы он не знал, где я окажусь в следующую секунду.

Я отвлекал его, а Ланс готовился нанести смертельный удар выстрелом из лука. Одна стрела попала точно в глаз, и чудовище взвыло.

Оно поднялось на передние лапы, головой почти доставая до верхушек деревьев.

Ещё одна стрела пронзила сердце, затем ещё одна и ещё. Металлические наконечники пробивали чешуйки, и каждая следующая всё глубже вонзалась в сердце дракона.

Глаза твари окончательно закатились, туша снова рухнула на землю.