Гедимин думал, что Арсалан давно ушёл из барака и развлекается в компании венерианцев из гальванического цеха, — но, когда он выходил из комнаты, соседняя дверь приоткрылась. Подрывник стоял на пороге и молча смотрел на него. Гедимин вопросительно хмыкнул. Арсалан шагнул назад, беззвучно прикрывая за собой дверь.

«Сфалт сегодня оставлю на базе,» — мелькнуло в мозгу, когда сармат подходил к штабу ликвидаторов. «Он пока не готов. Надо поработать над дальнобойностью.»

В штабе толпились ликвидаторы, быстро разбирая оружие, боеприпасы и реагенты. Посреди суеты сидел угрюмый Скегги, а рядом с ним топтался, виновато свесив голову, Майлог. Жёсткий фиксатор с его запястья уже сняли, оставив мягкую повязку для прикрытия швов; руку он держал у груди, стараясь ни к чему не прикасаться.

— Вот ведь, — пробормотал он, на секунду подняв взгляд на Гедимина и тут же опустив к полу. — Это всё из-за меня…

— Отстань, — недовольно посмотрел на него Скегги; ему тоже было неловко. — Иди сюда, ремонтник. Сегодня рейд уйдёт без тебя.

«Следовало ожидать,» — Гедимин поморщился от привычной ноющей боли под рёбрами. «Что ещё я сделал не так?»

— Это из-за меня, — снова подал голос Майлог, но под сердитым взглядом Скегги прикусил язык.

— Он-то просто не готов, — буркнул командир, жестом отправив собравшийся отряд за дверь. — А у тебя, оказывается, выбран лимит выходов. Всё откладывается до ноября. Готовься на пятое и береги лимит.

Гедимин мигнул.

— Лимит?.. Мать моя пробирка…

— Надо было тебя предупредить, — кивнул Скегги. — У нас он сильно больше, но ты-то ещё шахтёр…

— Тащить меня тридцать первого к «макакам» лимит не помешает, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Скегги невесело ухмыльнулся.

— Дигон из «Сармы» — может своей властью добавить тебе денёк. Кенен, в общем-то, мог бы тоже…

Гедимин стиснул зубы.

— Кенен у нас со странностями, — вздохнул Скегги. — Умный сармат, ядерщик, но со своими заскоками. Если что-то засело в голове, его весь совет не сдвинет. Одна надежда — что к ноябрю он успокоится…

Гедимин слушал его, как сквозь слой стекловаты, — слово «ядерщик» вместе с кровью стучало в ушах. «Вот оно что. Как я сразу не сообразил?.. Ещё один Константин на мою голову…»

— Ядерщик? Это он построил местные реакторы? — спросил он. Скегги, прервав фразу на полуслове, удивлённо мигнул.

— Он руководил этим делом — и у нас, в «Вайтроке», и в «Налвэне». И кто-то от Маккензи — сармат с белой кожей, вроде северянин…

«Иджес⁈» — Гедимин ошалело встряхнул головой и сам ухмыльнулся нелепой мысли. «Нет, это чересчур…»

— Айзек Норд? — спросил он. Скегги, на пару секунд задумавшись, пожал плечами.

— Может, и Айзек. Знаешь его? Въедливый такой, ничего не пропустит. Всюду со сканером…

Гедимин едва заметно улыбнулся.

…«Айзек строил эти станции…» — мысли сармата, с плазморезом в руках рассекающего плиту рилкара на ровные тонкие ломти, текли своим чередом. Слабая досада от сорвавшегося рейда и ещё двух недель в шахтах постепенно отступала, сменяясь глубокой озадаченностью. «Надо же было упустить его из виду! Пошёл бы тогда с Маккензи, поговорил с Айзеком, узнал, что к чему, — и ехал бы, куда надо. А теперь… теперь без разрешения из „Сармы“ я ему даже письмо не отправлю. А в „Сарме“ Кенен… Sa hasu! Какой-то, всё-таки, подвох с этими реакторами. Ему, по-хорошему, надо бы ими гордиться, а не отгонять от них спецов. Что-то с ними всерьёз не так…»

16 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Большая дрянь со стороны Гварзы, — Арсалан осуждающе покачал головой. — С чего он на тебя так взъелся?

Гедимин пожал плечами. Бросив горстку неприметных камешков в кучу руды, он наклонился и подобрал ещё несколько. Нависшая над сарматами стена забоя блестела в свете бортовых огней, будто обрызганная нефтью, — нералитовые жилы тянулись параллельно друг другу непрерывными полосами, совсем не походя на хаотично разбросанные «капли» урановой смолки. «Тут даже трещин нет,» — сармат постучал пальцем по гранитному массиву и недобро сузил глаза. «Ирренций идёт внутри камня. Непрерывные полосы синтеза… Интересно, где они заканчиваются?»

— Знаешь кого-нибудь с нижних горизонтов? — спросил он, повернувшись к Арсалану. — Не слышал, там находили нералит?

— Да, наверное, — равнодушно ответил тот. — Раз до сих пор копают — что-то попадается.

…Вой сирены и красные сполохи на скалах застали Гедимина за бурением шпура, и он еле успел выдернуть бур, когда Арсалан вцепился в него мёртвой хваткой и поволок к проходчику. От неожиданности сармат даже не стал сопротивляться — да подрывник и не отпустил бы его. Он разжал руки, только втолкнув Гедимина под защитное поле, в толпу встревоженных филков. Сирена смолкла, но сармат чувствовал, как что-то под сводом черепа неприятно вибрирует, — генератор инфразвука посылал колебания в темноту шахт и штреков.

— Они тут, — еле слышно прошептал Арсалан, вцепившись в локоть Гедимина. — Стой тут, слышишь? Никуда не отходи!

Сармат смотрел в темноту, но ничего там не видел. Через несколько мучительно долгих минут дозиметр на его запястье мигнул, зажигая экран, — на секунду его зацепил пучок омикрон-излучения.

— Они ушли, — сказал он, проследив за падением интенсивности. — При свете прожекторов их было бы удобнее отслеживать. У них всё равно нет глаз.

Арсалан сердито фыркнул.

— Один такой уже думал, что он умнее всех. Ликвидаторы отказались его искать…

Гедимин удивлённо мигнул.

— Отказались? Пропал сармат, и никто не выслал рейд?

Арсалан махнул рукой.

— «Мы не полиция, мы чистильщики», — передразнил он кого-то и, оглядевшись, вышел из-под защитного купола. — Всё, вроде тихо… Может, он до сих пор там лежит, если пепел не смыло дождём. Zaa hasu…

Гедимин молча склонил голову.

Луч фонаря нашарил на скале узкую пробоину, и сармат снова взялся за пневмомолот. Второй шпур пробивал Арсалан,