Шрифт:
Закладка:
– Слушаю!
– Извини, Виктор, – донёсся из трубки женский голос, – твоя мама спит, и я уже ухожу. Позвонила, узнать – ты мог бы заехать в круглосуточную аптеку? Кончилось лекарство… – Надежда назвала препарат, который я обычно покупал для мамы. – И ещё… моя мама просила узнать про деньги.
– Не волнуйся, Надя, – сказал я, – иди, отдыхай. Я всё обязательно сделаю. Деньги принесу завтра утром, как договорились. И спасибо тебе.
Отключив телефон, я посмотрел на Веру. Она сидела с каменным лицом, даже в полумраке оно показалось мне бледно – мраморным.
– Почему все вы, мужики, такие самоуверенные? – тихо спросила она в продолжении нашего разговора.
– Я не все, – спокойно возразил я и хотел, не откладывая, всё объяснить насчёт мамы. – Извини за этот поздний звонок. Надя – она очень хороший человек и она…
– Ладно. Пусть хороший! – не дала мне закончить фразу Орлова. – Скажи честно, Гриднев, ты ведь коллекционер, тебе женщины нужны только для постели? – вопрос был задан с такой прямотой, что требовал немедленного ответа. Чуть помедлив, я произнёс:
– Ты, наверное, слышала такое выражение, что в сексе хорошо с тем, с кем хорошо и без секса? Для меня в наших отношениях секс не стоит на первом месте. Поверь.
– А что тогда? Что тебе от меня нужно?
– Я хочу быть с тобой рядом. А что мне нужно… детей!
– Детей? – почти не удивилась она, посмотрев на меня с плохо скрытой усмешкой в ставших холодными глазах. – Возможно, так просто бывает только в твоих романах. В жизни всё намного сложнее. Сомневаюсь, что из тебя получится хороший отец.
– Дай мне сказать то, что хотел…
– Зачем? Мне и так всё ясно. Тебе по ночам звонят женщины. Каким ты был, Гриднев…
– Ладно… меня вдруг пропала охота сейчас что-то объяснять тому, кто не хочет слышать. Встав из-за стола, я стал собираться. – Мы немного выпили… Да и поздно уже. Лучше завтра договорим.
– Верить? Тебе? – Орлова тоже поднялась. Напряжённая. Закрытая от меня. – Мне моя мама всегда говорила: женская любовь слепа, а мужики этим пользуются. – Её тон становился всё более жёстким. – Ты же неизлечимый ловелас, Гриднев! Бл…дун!
– Ну, знаешь… это уже слишком! – Я просто опешил от её последней фразы. – Ты не имеешь права!..
– Не имею права?!.. А ты послушай такую историю. Жила в одном городе на берегу моря юная школьница. Она не была красавицей, но верила в сказку про Алые Паруса, как верила и в большую чистую любовь, – что обязательно найдёт её. И вот она встретила приезжего взрослого парня, и ей показалось, что он самый лучший на свете, – он и цветы дарил, и стихи читал, и был весь такой красивый, мужественный, положительный. Она поверила его словам и влюбилась без ума… впервые в жизни. Влюбилась слепо и доверчиво буквально за два дня знакомства. Они стали близки, а розовые очки всё не спадали с её глаз. Он любил только себя и свои увлечения, его волновали только его проблемы, вдобавок ко всему он ещё играл в карты и пил с друзьями, и был совсем не похожим на сказочного капитана Грея, а она смотрела на него и не видела всего плохого… или не хотела понимать. Для неё он был самым лучшим. Ведь только с ним она решилась на всё. А потом он уехал, даже не попрощавшись, оставив на память о себе перстенёк с маленьким камушком, выигранный в карты. А ей только исполнилось шестнадцать, и он её первый мужчина и первая любовь!.. И она не знает, что делать и как дальше жить? Вот как бы хороший писатель продолжил эту историю? А, Виктор Гриднев?.. Или как там тебя… Константин Иванов… – Она зло смотрела на меня, и её холодный, ставший чужим взгляд бил в самое сердце.
– И что же она сделала? – Мои губы задали вопрос, а пронзённое острой болью сердце уже знало ответ. Оно сбилось с ритма. Беспощадный холод, от которого не было спасения, сковал меня изнутри – я понял, откуда мне так знаком этот голос, этот взгляд…
– Выбор стоял небольшой: терзать себя, что пала низко, обманувшись в безответной любви, либо – стать кем-то другим и жить дальше… – Она смотрела мне прямо в глаза. И я с трудом сдерживал её, ставший очень тяжёлым, взгляд, проникающий даже в самые укромные уголки моей души.
– Ты стала другой? – Мои глаза смотрели, не мигая, от напряжения на них стали наворачиваться слёзы, но я должен был это выдержать.
– Главное я поняла – мужчин нельзя подпускать близко… никого нельзя подпускать близко! – Она выдержала паузу. – Наконец-то ты узнал меня, Виктор.
– Да… – Я смотрел на неё, как смотрит человек на сорванный им цветок, который когда-то давно сломал и оставил за ненужностью. Только цветок не погиб, не раскрыв свой бутон, наоборот – он расцвёл и превратился в прекрасную розу…
…Казалось, мягкая синева неба касается самых верхушек деревьев. Томный шёпот их листьев изредка заглушали проезжающие автомобили. Сентябрь по-хозяйски размеренно красил серо-зелёные клёны ярко-бордовыми оттенками. Было по-летнему тепло. День клонился к вечеру, солнце неохотно опускалось за пушистые кроны ровных, стоящих вдоль аллеи деревьев к морю.
Мой новый знакомый Андрей – сосед по гостиничному номеру – дёрнул меня за рукав и кивком головы указал на двух девушек в цветастых платьях. Светло-русые локоны одной, трогательно оживляемые ласковым прибрежным бризом, мягко играли на красивых обнажённых плечах. Вторая, с короткой стрижкой тёмных волос, ни лицом, ни фигурой не дотягивала до блондинки и на фоне подруги выглядела более чем скромно.
– Как думаешь, быстро я уломаю вон ту русалку? – Андрюха полез в карман за пачкой сигарет. Он был старше меня лет на пять и более опытен в отношениях со слабым полом. К тому же он приехал в отпуск из Западной Сибири, где работал мастером на буровой установке.
– Русалки дёшево не обходятся, – тоном знатока произнёс я. – А в остальном, не вижу трудностей. Но подружка может помешать.
– Ты прав. – Друг щёлкнул зажигалкой. – Одна красавица, а другая… метаморфозы… – его интонацию трудно было назвать безразличной. Но худая подруга и на меня не произвела впечатления.
– Возможно, сестра… – Я взглянул на товарища с сожалением.
– Ага. Младшая и от другого дяди! – Андрей с блаженным выражением глаз глубоко затянулся и выпустил вверх облако белого дыма. Я понял, что мой новый друг сейчас западает на светловолосую.
