Только круглый идиот полагает, что начальству живется легче и за него все делают подчиненные. У большинства это проходит вскоре после появления первого подчиненного. У Виталия прошло даже раньше – наверное, потому, что в R-80 круглых идиотов не брали.

– Вот еще что, штабс, – сказал напоследок Красин. – Ангелы тебя наверняка будут спрашивать… о многом. В том числе и по работе. Приказываю не тихариться и удовлетворять их любопытство в полной мере. И это серьезно, понимаешь? Там допуски ого-го-го.

– Понимаю, мастер. Не буду я тихариться. Выложу все как на духу.

– Тогда вперед марш!

Облачившись в термокостюмы, Виталий с кадетом вышли наружу. Кадета Виталий сразу отослал в штаб к мастеру, а сам потопал в сторону стартовых пятаков. Располагались они, понятное дело, дальше от рейда и стояночных зон. Примерно на полпути его снова вызвали. И это был не мастер.

Ангелы, кто же еще. На связи был опять говорливый:

– Здоро́во, майор. Ты где?

– Я капитан. Иду на старт.

Ангел хмыкнул:

– Ладно, капитан так капитан. Увидишь борт полста семь под парами, к нему и топай.

– Понял, полста семь.

На старте действительно скучала новенькая двухсотка с упомянутым номером. Едва Виталий приблизился, вскрылся люк и откинулся короткий трапик.

– Вежливые, ядри вас в корень, – гулко пробурчал Виталий, отчего маска немедленно подпотела изнутри. – Гостеприимные…

Поднявшись, он отключил подогрев костюма и содрал маску с лица.

Двухсотка была и впрямь из новых, причем совершенно незнакомой компоновки. Привычной была только пилотская кабина; от остального салона она была отделена не полноценной переборкой, а только пузатеньким комингсом-бубликом. По левому борту располагались пассажирские места – два ряда по два кресла, по правому сразу за комингсом штурманский стол, а дальше уже настоящая переборка, за которой могло прятаться что угодно: и камбуз, и гальюн, и микролаборатория, и мастерская. В корме все было более-менее привычно – там явно мехзона, движки и ЗИП-рундуки в изрядном количестве.

Если честно, эта двухсотка живо напоминала автоном-боты для рейдов в ближнем космосе, причем рейдов сравнительно затяжных. На неделю, скажем. Глайдер-соточку в такой рейд точно не пошлешь; обычную двухсотку можно, однако будет крайне неудобно. А вот автономы для этих целей и собирались, но выглядели они несколько иначе – например, сидячих пассажирских мест в них не имелось вовсе, а в целом обстановка напоминала самоходные автофургоны для путешествий или внутренность крейсерских океанских яхт. В стаде подобная машинерия для развлечений была весьма популярна.

– Здоро́во, капитан! – вторично поздоровался говорливый ангел, на этот раз вживую. – Садись, пристегивайся.

В кабине за штурвалом (слева – как машинально отметил Виталий) сидел молчаливый ангел в оперативном шлемофоне. Он коротко обернулся и так же коротко взмахнул рукой, на миг оторвавшись от штурвала. Наверное, поздоровался.

Говорливый тем временем развернул на сто восемьдесят градусов одно из передних пассажирских кресел и со щелчком зафиксировал откидной столик в горизонтальном положении. Теперь он и Виталий могли сесть друг напротив друга, будто в столовой. Правда, картину портило второе кресло, неразвернутое, по-прежнему обращенное к столешнице спинкой.

Едва Виталий сел и пристегнулся, навалилась перегрузка. Двухсотка рванула в мутное небо Тигона, и нельзя было не оценить мастерство пилота, поднявшего ее.

Кажется, молчаливый ангел летал не хуже оперативников R-80. Это как минимум. А может, и лучше.

– Как к вам обращаться? – зачем-то справился Виталий.

На ответ он не особенно рассчитывал, однако, к его несказанному удивлению, ангел ответил. По-своему, по-ангельски:

– А какая разница? Ну, скажем, Иван Иваныч. И лучше на «ты».

– А к нему? – Виталий движением головы указал на пилота.

– К нему – Петр Петрович.

– Без званий?

– Без званий, – подтвердил Иван Иваныч.

– Осознал, – кивнул Виталий. – Слушаю дальше.

– Что рассчитываешь услышать? – с ленцой поинтересовался Иван Иваныч.

Виталий пожал плечами:

– Не знаю. Что изволите сообщить, на то и рассчитываю.

– Пока я изволю спрашивать, а не сообщать. Для начала меня интересуют твои соображения по поводу стыковочного модуля.

– Которого? – уточнил Виталий. – Базового или расширенного?

– Обоих.

Виталий помедлил, собираясь с мыслями. Потом заговорил:

– Насколько я понимаю, в поиск Ярин ушел на стандартном «Джейране Соло-М». И блок там, я думаю, стоял базовый. Теоретически это можно было бы выяснить по логам стыковки, но в нужном месте логи затерты. Наверное, вами. Не слишком удивлюсь, если в конечном итоге окажется, что замена блока на расширенный в итоге и стала первым шагом к катастрофе.

– Другими словами, конечной причиной смерти Ярина была стыковка?

– Смерти Ярина – не знаю. А вот причиной нештатной посадки и всех последующих проблем – очень может быть.

Иван Иваныч задумался. Потом встрепенулся и продолжил допрос:

– Тип и модель второго корабля ты определил?

– Так его же не было! – сдержанно удивился Виталий.

– Это для внешней публики не было. Сейчас я тебя изнутри спрашиваю.

– Ну раз изнутри, – покорно вздохнул Виталий. – Нет, не определил. Я его и не видел почти. Тик снялся без проблем, но сервис-коды у него нестандартные, хрен чего по ним определишь. В смысле – навскидку. Надо запрос делать, но я не успел, корабль вы умыкнули к себе.

– Даже приблизительно не можешь предположить? На что он похож хотя бы?

Виталий снова подумал, прежде чем ответить:

– Судя по размерам – или большая двухсотка, или маленькая трехсотка. Никаких характерных особенностей мне зафиксировать не удалось. В сущности, глазами я видел только грубый силуэт на сканере операторов да немного обшивки вокруг мидельного стыковочного блока. И все.

– А вот, гляди, – Иван Иваныч неожиданно протянул ком экраном к Виталию. – Так узнаешь?

На экране наличествовал борт на фоне тигонского пейзажа. По очертаниям корпуса он походил и на «Шикотан», и на «Кромлех», и даже кое в чем на «Джейран», хотя, очевидно, был почти в полтора раза крупнее последнего. Однако расположение инжекторного кольца и особенно форма и угол примыкания кормовых стабилизаторов казались совершенно непривычными. И еще корабль выглядел странно лобастым, словно проектировался под заходы в более плотную, чем земная, атмосферу.

– Это не серийник, – сказал Виталий уверенно. – Либо штучная сборка, либо…

– Либо что? – поторопил Иван Иваныч, когда пауза стала совсем уж невыносимой.

– Либо он собран не нами, – закончил мысль Виталий.

Иван Иваныч очень быстро оглянулся на пилота, но тот был всецело поглощен управлением, хотя, вне всяких сомнений, все прекрасно слышал.

– Скор ты на выводы, – проворчал Иван Иваныч.

– Но вы ведь именно этого от меня и ждали, не так ли?

– Давай на «ты», капитан. Успеем еще «повыкать» начальству.

«Ну вот, – подумал Виталий чуточку отстраненно. – Вот все и прояснилось. И что вы за спецы