– Что мне сделать, чтобы перестать быть крошкой?

Аксель улыбнулся так самодовольно, будто Тесс не просто спросила, а предложила целую ночь своих вариантов, затем смилостивился и озвучил:

– Помоги с расследованием, только не начинай про Кадди.

От синяка у него под глазом остался слабый желтоватый след, зато костяшки до сих пор выглядели плохо, наверняка и ребра ноют. Потасовка у них вышла совсем не дружеской, больше похоже, что оба искали повод выпустить пар, и Акселю досталось сильнее, чем он рассчитывал. Надо бы и фермера проверить, вдруг тому тоже нужна медицинская помощь?

– Он главный подозреваемый, – напомнила Тесс. – Если у тебя нет других на примете, нужно его допросить. Вдруг Кадди предоставит алиби и развеет наши сомнения? Прости, но «Я его знаю, он не мог такого сделать» – не аргумент. Твои родственники тоже наверняка не догадываются, что ты клеишься к дейгартам.

– Да все они про меня знают. И не надо умножать мои грехи, из всех дейгартов я клеился только к тебе.

– Остальные первыми начинали?

– Ревнуешь, крошка? – подмигнул он. – Ты для меня особенная. Но это не значит, что я отправлю Кадди ходить по лабиринту покаяния из-за твоей подозрительности. Знаешь, почему у нас так мало рецидивистов? Никто в здравом уме не захочет вернуться на острова для драконьего суда и не пожелает этого другому.

– Тогда тем более нужно все разузнать, вдруг у Кадди железное алиби?

– Откуда? Здоровенный лоб, за которым никто не следит, а работа заключается в том, чтобы ворочать тюки сена. Кого он предоставит в качестве свидетеля? Корову? Кадди слишком удобный подозреваемый. Для всех.

Выходит, драконье правосудие не так уж совершенно, как они хотят представить. Или в Акселе снова говорит обида на ящеров. Он как будто тоже ходил по тому лабиринту и жил на островах, но Тесс не слышала, чтобы бывших преступников отправляли в найтгарты. Слишком много всего непонятного в этой истории.

– Тебя судили драконы? – все же спросила она.

– Лучше тебе не копаться в этом, крошка Джонсон.

Глава 11. Истинный облик

Среди конспирологов ходят слухи, что драконы съедают преступников, а вся стража служит для того, чтобы обеспечить их свежим мясом. Конечно же, это неправда, мы знаем не одну сотню случаев, когда преступники возвращались с островов, но единицы – когда брались за старое. И в этом есть немалая заслуга стражи.

Тесс давно оставила попытки понять, что творится в голове у Акселя, поэтому снова погрузилась в работу, решив завтра самой поговорить с Фрейзером, в крайнем случае – с Гидеоном. Куратор сможет повлиять на найтгарта, тем более он сам предлагал помощь.

Она нашла среди старых дел обращение кру Ярвинен и подшила к нему выпрошенные фотографии тыкв, отчет с показаниями кру и своим планом действий. После отправила бумаги факсом знакомым экспертам из Нью-Сайласа: возможно, кто-то из них сталкивался с подобным. Еще бы присоединить образцы, но этим она тоже займется завтра, когда Орм прекратит психовать.

Пока он создавал видимость работы, раскладывая папки по цвету, начертил что-то на бумаге, скомкал и сжег, чуть не подпалив стол, помянул свой нелюбимый пепел, встретил доставщика еды и спрятался на кухне вместе с их обедом. Тесс бы тоже не отказалась перекусить, но формально у нее еще полчаса рабочего времени, после можно будет спокойно уйти и подкрепиться в кафе.

Аксель думал иначе и через пять минут поставил перед Тесс две тарелки с горячей едой и чашку кофе, себе же оставил, как было, в контейнере. Правда, почти ничего не съел, скорее погонял ложкой содержимое.

– Уверен, что не нужно показаться врачу? – осторожно спросила Тесс. – У тебя может быть сотрясение: тошнота – один из верных признаков.

– Нельзя повредить вакуум, так говорит моя мама. – Он в самом деле приложил руку к виску и потер его. – Если сразу не сдох, то выкарабкаюсь, я живучий.

– Но не такой ударопрочный, как тебе бы хотелось.

Аксель демонстративно откусил от сэндвича и запил щедрым глотком кофе, а Тесс вернулась к еде. Внезапно достойная паста, чуть твердая в середине и не расплывается кашей, а соус не пересолен и в меру острый. Лежавший на соседней тарелке кусок пирога тоже был еще теплым, но столько углеводов разом все же перебор, поэтому, закончив с едой, Тесс отнесла все на кухню и дальше пила просто кофе, заодно разглядывала Акселя.

Интересно, сколько ему лет? Судя по рассказам местных – точно за тридцать, но со стороны не дашь больше двадцати пяти. И все в нем было слишком: гладкая кожа, блестящие волосы без залысин или следов перхоти, ровные ногти, хорошее сложение. На такого мужчину приятно смотреть, с ним не стыдно выйти в люди и заманчиво остаться наедине. К сожалению, все эти достоинства перечеркивал характер Акса, хотя и у него случались просветления.

Тесс убрала и перемыла за собой посуду, а на обратном пути остановилась рядом со столом найтгарта и хотела поблагодарить его за специфическую, но все же заботу.

– Собирайся, поедем к Фрейзерам, – опередил ее Аксель. – Вдруг у Кадди, в пасть ему пепел, есть алиби. Тогда закроем эту тему и перейдем к твоим фантазиям насчет драконов.

Через полчаса они уже тряслись в машине по дороге. Погода была не согласна с их планами и вылила на них всю скопившуюся воду. Когда выходили из офиса, дождь едва капал, но Аксель все равно не стал брать мотоцикл, а сейчас ругался на дворники, не справлявшиеся с ливнем.

– Может, вернемся? – Тесс не могла разглядеть дорогу, Акс ориентировался лучше, но почти лежал на руле, высматривая, что творится перед капотом.

– Погодка так себе, зато Кадди наверняка сидит дома, а не таскается по пабам. И драконы не летают – здорово, да, Джонсон?

– Здорово, – согласилась она. Было бы еще лучше, если бы дождь и ночью не заканчивался: лучше слушать стук капель по стеклу, чем вздрагивать от незримого присутствия ящеров. – Откуда ты столько знаешь о драконах?

– Жил на островах, но это не то время, которое хочу вспоминать.

Тесс кивнула ему и снова сосредоточилась на происходящим за окном. Люди бывали на островах, не только как преступники или туристы, драконы иногда забирали туда своих друзей или тяжелых больных, которые бы не выжили без магической поддержки. Скорее всего, Акселя тоже так выхаживали, иначе откуда бы эта боязнь медиков и мощная искра? Он же почти светится от магии, наверняка получил ее в детстве: чем старше человек, тем хуже приживается чужая