Шрифт:
Закладка:
– Я не хотела.
Он смотрит на меня, и на его лице появляется напряжение.
– Я знаю. И это говорит мне обо всем.
Я снова оказываюсь спиной на матрасе.
Он выдыхает мне в губы:
– Позволь мне вести, детка.
Я сжимаюсь вокруг него, неспособная говорить, и просто киваю.
Он начинает двигаться в медленном ровном ритме. Он входит глубоко, полностью заполняя меня изнутри, и когда я начинаю стонать, его губы наконец опускаются на мои в карающем поцелуе, который я так люблю.
Мое тело трясется – я больше не могу его контролировать. Мои бедра сжимаются вокруг него, и он отпускает мои губы.
– Теперь можешь кончить, детка. – Он скользит своими губами по моим, входя все глубже, и у меня перекрывает дыхание. – Кончи вместе со мной.
Его тело содрогается вместе с моим, и мы, соучастники преступления, вместе доходим до пика.
Я никогда не смогу этим пресытиться.
Проходит всего несколько минут, пока мы восстанавливаем дыхание, когда до нас доносится скрип шин о гравий. Мы переглядываемся.
Мы медленно встаем, приводим себя в порядок и одеваемся.
Он подтягивает меня к себе и касается моих губ своими. Потом обхватывает мое лицо ладонями и медленно целует меня. По-другому.
– Пора.
Мы спускаемся вниз всего за несколько секунд до того, как дверь распахивается.
Кэптен и Ройс входят в дом, за ними медленно следует Мейбл.
Ее лицо печально, хотя она пытается улыбнуться, – глубокая тревога изводит ее.
– Ты готов, мой мальчик?
Он кивает, скользит губами по моим волосам и подходит к ней.
Она целует его в висок и приобнимает его одной рукой. Они вместе выходят на улицу.
Мы с Ройсом и Кэптеном следуем за ними в нескольких футах позади, оказываясь на крыльце как раз в тот момент, когда из-за деревьев выезжает полицейская машина.
Мои глаза расширяются, и я делаю шаг к ним, но Ройс закидывает руку мне на плечо.
– Нет, – шепчет он. – Он сам с этим справится, Рэй-Рэй, – тихо произносит он, целуя меня в макушку, и мое лицо напрягается.
Из машины выходит офицер и неуверенно направляется к Мэддоку. Это не тот коп, которого я видела здесь раньше, но, видимо, он в курсе, кого собирается арестовать, и на его лице отчетливо виден страх.
Однако Мэддок коротко кивает, и мужчина расслабляется, делает ему знак повернуться и застегивает наручники на его запястьях.
Он приподнимает голову в капюшоне, находит глазами меня и задерживает взгляд, прежде чем перевести его на братьев. Потом он садится на заднее сиденье.
Мейбл занимает переднее.
– Что мы будем делать? – шепчу я, когда задние габаритные огни исчезают из виду.
– Ждать.
– Чего именно?
– Отца.
Прошло три дня с момента, как мы в последний раз видели и слышали Мэддока. Три дня с момента, когда мы вообще кого-то видели или слышали, потому что мы сидим взаперти в ожидании, что нам что-нибудь сообщат, но этого не произошло. Тем не менее сегодня нам нужно в школу из-за игры. В команде и так уже не хватает Мэддока, и парни не хотели подставлять товарищей.
Весь этот чертов день любопытные придурки задавали вопросы про то, что узнать не имели права: где были парни и куда делся Мэддок, – им никто не отвечал.
Ройс позвонил Маку в тот же день, когда Мэддока арестовали, и велел ему пустить слух, что парни уехали по делам. Обычно никто и не спрашивает, где они, но со всей этой переменой событий ученики Брейшо просто не смогли бы удержать свои длинные языки и остановить бурно разрастающиеся слухи, даже если бы захотели.
Парни переносили своих обожательниц куда лучше, чем я девчонок-сплетниц. Мне хватило всего нескольких любопытных взглядов, чтобы выйти из себя и начать угрожать обеспечить любому, глазеющему на меня, такие же синяки под глазами, на которые они смогут целый день любоваться в зеркало, если захотят.
Я понимаю их интерес. В смысле, блин, Мэддок разорвал на мне футболку на общем собрании, а потом при всех схватил. Я уверена, что для посторонних эта ситуация выглядела отстойно, а если еще добавить то, что случилось после… А теперь мы все здесь, за исключением лидера. Но пусть идут на хрен, мне вообще по барабану их жалкие сплетни, как и парням. Я просто не желаю, чтобы на меня пялились.
Снова звучит свисток, возвращая меня к реальности, и толпа ревет.
Парни держатся хорошо, Мак и Лео сегодня помогают команде в стартовом составе вместе с Ройсом и Кэптеном – Коллинз до сих пор не объявился.
Кэптен сегодня не так хорошо работает ногами, зато его броски на высоте, так что он вводит мяч в игру, и команда перекидывает мяч по площадке. Ройс пасует мяч обратно Кэпу, который закидывает его в корзину, зарабатывая быстрые очки.
Команда-соперник перехватывает мяч и бросается вперед, но Лео удается заблокировать передачу, и мяч рикошетом отлетает от его руки прямо к Маку. Тот делает бросок с центра площадки, но мяч ударяется о кольцо и отлетает в сторону. На их удачу, рядом оказывается Ройс, который подпрыгивает к отскочившему мячу и забрасывает в корзину.
Счет меняется туда-сюда всю игру, они пропускают и не забивают больше мячей, чем обычно, но в конце им все-таки удается вырваться вперед.
Команда быстро исчезает в раздевалке, но Ройс с Кэптеном туда не идут.
Я, торопливо сбежав вниз, встречаюсь с ними на площадке. Не теряя времени, никому ничего не говоря, мы сразу направляемся к внедорожнику Кэптена.
Ройс откидывается на спинку сиденья и делает глубокий вдох.
– Мэддок взбесился бы, увидев нашу игру.
– Нет, – отвечает ему Кэптен. – Он был бы горд, что мы отыгрались в последнем периоде.
По дороге домой парни обсуждают игру. Когда мы паркуемся и вылезаем из машины, из дома выходит Мейбл.
Она явно напряжена, но пытается скрыть это. Внутри у меня все сжимается.
Мы спешим к ней, чтобы узнать новости.
– Звонил ваш отец, – произносит она. – Завтра Мэддок наконец встретится с судьей. Он говорит, его без проблем отпустят под залог.
У парней тут же расслабляются плечи, и они на мгновение поднимают взгляды к небу, но не оглядываются на меня. Напряжение у меня внутри поднимается через ребра к лопаткам, отзываясь легкой болью.
По Мейбл же не скажешь, что она испытала облегчение. Хотя должна была, ведь один из ее названых сыновей должен наконец вернуться домой. Встретившись глазами с парнями, она почти сразу отводит взгляд, а в мою сторону и вовсе не смотрит.
