Он молчит, но его челюсти сжимаются, а на лбу образуется глубокая складка.

Как и Рэйвен, он из низов и сам добился всего, что у него есть.

Он всегда сам по себе, не вмешивается в чьи-либо разборки, разбирается в людях лучше, чем все, кого мы знаем. Поэтому мы и доверили ему наши денежные дела.

Он заслужил уважение, потому что ведет бизнес именно так, как его и нужно вести, – быстро и тихо. Чисто, когда может. Жестко, когда того требует ситуация.

Бишоп не идиот. Он умный и последовательный гад, иначе его не было бы в нашей команде, вот только когда дело касается Рэйвен, он ведет себя реально как идиот.

Но в нашем мире своих людей нужно крепко держать в кулаке, а свой рот сжимать еще крепче.

Твое слово и отсутствие имен – это все. Люди не пойдут за тобой, если будут думать, что ты бросишь их под автобус, если тебя прижмут.

Ему следовало подумать, прежде чем он решил утаить от нас информацию.

Он что-то скрывает, отлично. Он уже не нужен нам, чтобы выяснить, что именно, но пусть будет на виду – крыса, которая показала дорогу.

Пусть сам выпутывается.

Мы останавливаемся за рядом припаркованных разбитых «Хонд».

Я оборачиваюсь, чтобы снова встретиться с ним взглядом.

– Ты знаешь, кто здесь живет, Бишоп?

– Нет, – огрызается он.

Я ухмыляюсь.

– Ладно. А теперь вылезай на хрен.

Мы втроем выходим из машины и идем к двери, Бишоп настороженно следует за нами немного поодаль.

Мы врываемся в помещение, и несколько человек подскакивают со своих мест с бессвязными восклицаниями.

Мы с Кэпом останавливаемся в центре комнаты, а Ройс подходит к музыкальной системе, срывает провода со стены и бьет ими по телевизору.

Кэптен подбрасывает в воздух биту, хватая ее за другой конец, и наводит на тех, кто пытается подойти ближе.

Они замирают, поняв, кто мы такие. Потом входит Бас, и его глаза расширяются, когда он обводит взглядом комнату и людей, вставших вокруг.

– Мать вашу, – вырывается у него.

Ага… Поимей меня, и я поимею тебя, сука.

– Бенни Роджерс, – я приподнимаю руки, медленно поворачиваясь. – Где он, на хрен?

Все молчат, и Ройс хватает ближайшего к себе парня, поднимая его на ноги.

Он дергает голову пьянчуги вниз, бьет его коленом в нос и смотрит, как тот падает на пол.

Девушки вскрикивают, и еще несколько парней поднимаются на ноги.

Я снова оглядываю комнату.

– Ну и кто здесь скажет мне, где Бенни Роджерс?

– Наверху, вторая дверь справа, – бурчит щуплый парнишка.

Я шагаю к нему, и тот поднимает глаза.

– Покажи мне.

Парень сглатывает, но подчиняется, и я поднимаюсь вслед за ним по лестнице.

Я пинаю дверь, на которую он указывает, и сразу же вхожу.

Девчонка, скачущая на члене, который должен принадлежать Бенни, с визгом спрыгивает с него, но даже не пытается прикрыться.

– Пошли вон! – кричит она.

– Какого хрена? – Он быстро садится и тянется к чему-то, лежащему на прикроватной тумбочке.

Я бросаюсь вперед, хватаю его за лодыжку и скидываю с кровати – при этом он ударяется головой о ее край.

Я тащу его за ногу вниз по лестнице.

Все это время он пытается высвободиться, но я ускоряю шаг, пока наконец не бросаю его голое тело на лужайке перед тем, что, как нам сказали, является его чертовым домом.

Его собутыльники выскакивают вслед за нами, а девушка, с которой они были в постели, матерится как сапожник, – и она все еще в чем мать родила.

– Иди надень что-нибудь! – кричит ей Ройс.

Но она игнорирует его и тянется к горшку у двери. Хватает камень и кидает его в меня.

Я нагибаюсь, и камень попадает в машину на подъездной дорожке.

Ройс вздыхает и хватает ее под руки.

Бенни ерзает у моих ног, но замирает, когда я опускаю на него взгляд.

Цыпочка тут же слетает с катушек и начинает визжать. Кэп спешит к своему внедорожнику, достает из него скотч и кидает Ройсу.

Тот пытается оторвать кусок, но она вскидывает руку и зажимает ладонью рот.

Кэптен обращается к другой девушке:

– Принеси ей что-нибудь прикрыться.

Девушка кивает, исчезает в доме и тут же появляется вновь – с покрывалом, снятым со спинки дивана.

Ройс заматывает истеричку, а я снова смотрю на Бенни.

– Бенни Роджерс, бродяга, который должен был либо залечь на дно, мать твою, и не высовываться, либо убраться из города, так? Такой ведь был уговор, когда ты сюда приехал?

– Я и не высовываюсь! – кричит он, храбрящийся от смущения.

Я отпускаю тихий смешок и вдавливаю ботинок ему в адамово яблоко.

Он корчится под моей ногой, широко раскрыв глаза.

– Я задал тебе вопрос, – рычу я.

– Он не может ответить тебе! Он и дышать-то не может! – кричит девушка, отпихивая Ройса.

– Тихо, – рявкает он и зажимает ей рот.

Один из дружков Бенни пытается сделать шаг вперед, но Кэптен поднимает кулак с кастетом, раскручивая биту в другой руке, и парень застывает на месте.

Я слегка приподнимаю ногу, и Бенни делает вдох.

– Я спрошу тебя снова. Ты Бенни Роджерс?

– Да.

– Тот самый Бенни, который звонил Басу Бишопу, козлу, что стоит вот там позади, насчет моей девушки?

Его брови приподнимаются, он открывает рот, чтобы возразить, но его глаза распахиваются еще шире от осознания происходящего. На лбу у него тут же показываются капли пота, и он начинает отчаянно вертеть головой.

– Я не знал, я думал… о, черт.

– Ага, Бенни. О, черт. – Я наклоняюсь. – А теперь говори, что именно ты сказал Бишопу, и я оставлю тебе твои яйца. Солжешь или будешь колебаться хоть секунду – мой брат размозжит твои яйца луисвилльской битой.

– Мэддок… – начинает Бишоп, но тут же умолкает.

Я представляю, как Кэптен затыкает его взглядом, говорящим: «Даже не вздумай, мать твою, произнести еще хоть слово».

– Я не знал, что речь идет о ней. – Глаза ублюдка наполняются слезами, и он сглатывает. – Я всего лишь сказал ему, что слышал о видео, которым торгуют ради шантажа.

– Мэддок… – снова начинает Бишоп, и я слышу звук удара.

– У тебя была возможность высказаться. Раскроешь снова свой рот – отведаешь кастета.