— Леонид Иванович, извините за срочность! — Зотов буквально влетел в кабинет, размахивая какими-то чертежами. За ним более степенно вошел Михаил Александрович Бонч-Бруевич, поправляя неизменное пенсне на шнурке.

— Что случилось? У меня через час важная встреча.

— Вот именно поэтому мы и торопились застать вас, — Бонч-Бруевич аккуратно положил на стол папку с расчетами. — Нам нужно показать вам нечто крайне важное.

Зотов, не дожидаясь разрешения, начал раскладывать чертежи:

— Помните систему связи, которую мы установили между заводами? А теперь представьте это в масштабах всей страны!

— Мы разработали проект единой сети радио и телевизионной связи, — спокойно пояснил Бонч-Бруевич. — На основе башен Шухова, но с принципиально новым оборудованием.

Я взглянул на чертежи. Знакомые очертания гиперболоидных конструкций Шухова, но с какими-то дополнительными элементами.

— Видите эти антенны? — Зотов возбужденно указывал на схемы. — Наша новая конструкция позволяет передавать не только звук, но и изображение. Причем на огромные расстояния!

— А самое важное, — добавил Бонч-Бруевич, — мы можем организовать устойчивую связь между промышленными центрами. Передача данных, оперативное управление производством.

— Погодите, — я внимательнее посмотрел на схему сети. — Это же колоссальные затраты.

— Но зато и возможности колоссальные! — Зотов склонился над картой. — У вас есть сталь для их создания. Это самое ценное. А если нет, то я уверен, вы создадите новую, как раз такую, что нам нужна. Смотрите: первый этап — соединяем Москву, Ленинград и Урал. Создаем базовую сеть для управления промышленностью. Второй этап — охватываем основные индустриальные центры. Третий…

— Михаил Александрович, — обратился я к Бонч-Бруевичу. — Вы уверены в технической реализуемости?

— Абсолютно, — он достал из папки расчеты. — Мы уже провели испытания на экспериментальном участке. Результаты превзошли ожидания.

Я посмотрел на часы — до встречи с Кагановичем оставалось сорок минут. Но предложение было слишком интересным, чтобы отмахнуться.

— Хорошо, давайте конкретно. Что требуется для начала работ?

Бонч-Бруевич аккуратно поправил пенсне:

— Прежде всего, мастерская для производства передающих устройств. Небольшая, но хорошо оснащенная. Далее, договоренность с Шуховым об использовании его конструкций. Я уже предварительно согласовал.

— И самое главное — поддержка на высшем уровне! — вставил Зотов. — Такой проект требует координации многих ведомств.

Я взглянул на настенные часы и вдруг понял — вот оно! Еще один важный элемент новой промышленной системы. Управление, связь, координация.

— Оставьте документы, — решительно сказал я. — Сегодня как раз буду говорить с руководством. Включим ваш проект в общую программу развития.

— Но это же совсем другое направление… — начал было Зотов.

— Нет, — перебил я его. — Это именно то, что нам нужно. Единая система управления промышленностью. Просто мы подошли к ней с другой стороны.

Когда они ушли, я еще раз просмотрел чертежи. Сеть башен, связывающая всю страну… Да, это может стать важным аргументом в разговоре с Кагановичем. Единая система управления индустриализацией — такое должно заинтересовать руководство.

Я начал собирать документы для встречи, теперь уже четко понимая, как увязать все направления в единый план.

В приемной Московского комитета партии на Старой площади было непривычно тихо. За окнами заморосил дождь, но в помещении царила почти домашняя теплота от жарко натопленных батарей. Секретарша — немолодая женщина с военной выправкой, сразу проводила меня в кабинет.

Лазарь Моисеевич сидел за огромным письменным столом красного дерева. Его худощавая фигура в темном костюме-тройке казалась особенно подтянутой на фоне высокой кожаной спинки кресла. Аккуратно подстриженные черные усы и пенсне в тонкой оправе придавали ему сходство со строгим учителем гимназии. Но острый, пронизывающий взгляд выдавал в нем человека огромной внутренней силы.

Стены кабинета украшали карты промышленных районов и диаграммы выполнения пятилетнего плана. На отдельном столике стоял новенький телефонный аппарат прямой связи с Кремлем. В углу сейф, на котором примостился портативный радиоприемник.

— Присаживайтесь, товарищ Краснов, — Каганович указал на стул, не отрываясь от бумаг. Его тонкие пальцы быстро перебирали документы, он явно умел работать с огромным потоком информации.

— Так значит, хотите создавать автопром? — спросил он, делая какие-то пометки остро отточенным карандашом.

— Нет, Лазарь Моисеевич. Уже не хочу.

Каганович поднял взгляд, в темных глазах за стеклами пенсне мелькнуло удивление:

— Вот как? А мне доложили, что вы со вчерашнего дня обиваете пороги с автомобильным проектом.

Он говорил по-московски окая, чуть растягивая слова, необычная манера для человека, выросшего в черте оседлости. Но в этом тоже чувствовалась его способность приспосабливаться к любым обстоятельствам.

— Это было вчера. С тех пор я многое переосмыслил.

— Интересно, — Каганович аккуратно снял пенсне, протер платком стекла. — И что же вы предлагаете теперь?

Я разложил на красном сукне стола документы. Каганович тут же начал их просматривать, быстро, но внимательно, время от времени делая пометки на полях синим карандашом. Его манера работать выдавала огромный опыт управленческой работы.

— Комплексную программу развития базовых отраслей, — начал я. — Прежде всего — специальная металлургия. Вот результаты испытаний новых марок стали.

— Погодите, — он поднял руку. — Сначала скажите — почему передумали?

В кабинете было тихо, только тикали стенные часы да слышался приглушенный гул трамваев с улицы. Каганович ждал ответа, слегка постукивая карандашом по столу — привычка, выдающая внутреннее нетерпение.

— Понял, что начинать нужно с фундамента. Без качественного металла, без точных станков, без современных технологий управления мы не создадим настоящую промышленность.

— Вот это уже интересно, — он снова надел пенсне. — Конкретнее.

— Смотрите, — я развернул схему металлургического производства. — Здесь наша новая технология выплавки специальных сталей. Прочность выше немецких образцов на тридцать процентов. А здесь — проект единой системы связи для управления промышленностью. Башни Шухова, радиооборудование Бонч-Бруевича…

Каганович встал из-за стола — невысокий, но очень подвижный, он быстро подошел к карте на стене:

— А это реально — связать все промышленные центры такой системой?

— Технически — да. Мы уже испытали оборудование на московских заводах.

Он повернулся, прищурившись:

— А знаете, Краснов, в этом что-то есть. Единая система управления всей промышленностью… — он помолчал. — Товарищ Сталин как раз говорил о необходимости централизованного руководства индустриализацией.

Снова вернулся к столу, взял документы по металлургии:

— А автомобили?

— На первом этапе — только грузовики и тракторы. Может, еще автобусы. Простые, надежные, для реальных нужд страны. Вот