всю выстроганную мебель вокруг и никак не мог унять свою ярость, пока его мать не начинала в отчаянии рыдать. Было очевидно, что Жану требовалось дело, в котором он смог бы применить свою недюжинную силу, так что плотник отправил его в лавку старого Гийома — лучшего кузнеца во всем графстве. Старик с радостью взял к себе крепкого и усердного юношу и был очень доволен, что тот поможет ему с самыми тяжелыми работами. Однако старый кузнец оказался куда более строгим и требовательным наставником, чем плотник. Оба — и Гийом, и Жан — были очень вспыльчивыми, поэтому нередко целыми часами вздорили друг с другом, пока не унимали свой норов или пока их желудки не начинали требовать еды. Несмотря на ссоры, Жан полюбил старика и проникся кузнечным делом намного сильнее, чем работой плотника. Однако часто во время отдыха юноша сидел и рассматривал видневшиеся вдали горы и размышлял, что, возможно, находится сейчас вовсе не на своем месте.

Однажды в кузню пришли двое юношей, которые хотели заточить мечи. Назвались они месье Дубакруш и Гороваль: первый был щуплый малый, с большим орлиным носом и облезлыми усами; второй же имел квадратное лицо и был намного выше товарища, но при этом казался сущим ребенком в сравнении с Жаном. Были они бродячими искателями приключений, которые шатались между поселениями в поисках славы и богатства. Юноши поведали кузнецам о своих удивительных подвигах и сообщили, что останутся на ночь на местном постоялом дворе, а наутро отправятся дальше.

— Эй ты, шар из меха, — прохихикал Дубакруш, указывая на Жана, — твои мускулы нам бы пригодились. Если захочешь к нам присоединиться, то знаешь, где нас найти.

Жан долго размышлял над словами незнакомца. Он никогда не думал, что его желание путешествовать может сбыться, но и мысль покинуть родные места тоже пугала его, поэтому он спросил совета у старого Гийома.

— Знаешь, я видел, как ты смотришь в окно, словно медведь в клетке, — отвечал старик. — Ты не для этого создан, Жан, ты лучший подмастерье, о котором я только мог мечтать, но тебе никогда не стать кузнецом. Тебе хочется отправиться в путь, и я вижу это в твоих глазах с самого первого дня, как ты здесь появился.

Жан медленно кивнул, задумчиво почесывая свои мохнатые плечи.

— Ладно, возьмемся за дело! — прервал его размышления старый кузнец.

— Но у нас же сейчас нет никакой работы, — удивленно возразил Жан.

— Хех, есть тут у меня одна, по-настоящему важная, — усмехнулся в ответ старик.

Целый день Жан раздувал кузнечные мехи, пока не опалил себе все плечи, а Гийом тем временем переплавил все самые редкие и ценные металлы, которые только были у него в закромах. Затем они дождались, когда получившийся сплав охладился, и старый кузнец стал стучать по наковальне до тех пор, пока не добился желаемого результата. К тому времени уже забрезжил рассвет, и Жан прикорнул на стуле, когда Гийом разбудил его и показал свое творение. Жан увидел перед собой палицу, такую огромную, что обычная дубинка могла показаться соломинкой в сравнении с ней. Она была плотная и необтесанная, будто вытянутый громадный кусок руды. Жан мысленно взвесил ее, а затем поднял одной рукой.

— Она весит восемьсот фунтов, — заявил Гийом. — Обычному человеку не поднять ее и после нескольких лет тренировок, но с твоей силищей для тебя это не проблема. С таким оружием ты сможешь одолеть даже дракона, но используй его с умом.

Жан крепко обнял старика и поблагодарил его от души.

— А теперь иди! — велел Гийом. — Если поспешишь, то еще застанешь тех лоботрясов на постоялом дворе. Тебе не стоит путешествовать в одиночку, так что эти оболтусы будут всяк лучше, чем ничего.

— Спасибо, — ответил юноша, и слеза скатилась по его мохнатой щеке, — спасибо за все!

— Не за что! Я никогда не найду такого плечистого подмастерья, как ты, так что иди, пока я не передумал! — ответил старый кузнец.

Жан закинул дубинку на плечи и отправился по дороге, которая вела к родительскому дому. Когда мать узнала, что он решил покинуть родное селение, она не смогла сдержать слез, однако хороший родитель не станет мешать своему ребенку, так что в итоге она приняла его желание. Плотник же притянул его к себе и обнял: «Запомни, Жан: не все в этом мире добры и любезны. Твое тело крепче некуда, но там, где не спасут мускулы, на выручку придет смекалка. И в здравии, и в беде, ясно?»

Юноша кивнул и тоже обнял отца: «Я люблю тебя, папа».

— И я тебя, сынок! — ответил плотник.

Затем Жан вышел из дома и направился на постоялый двор, где увидел, что Дубакруш и Гороваль уже вышли и собирают в дорогу свои скудные пожитки. Они довольно посмотрели на него, а он в ответ спросил: «Приглашение еще в силе?» Путешествовать не всегда весело и увлекательно. Неопытным людям может показаться, что чудовища и сокровища торжественно ожидают за каждым поворотом, но в действительности все не так просто. Много дней путники скитались по лесам и рощам, без единого намека на приключение, и, хотя Жан был доволен уже тем, что мог восхищаться лесными зарослями и горами вокруг, его спутники изнемогали от скуки. Наконец спустя почти неделю троица заметила на горизонте заброшенный мрачный замок.

— Думаю, это отличное место, чтобы переночевать! — воскликнул Дубакруш. — А если нам повезет, то мы еще найдем в нем какие-нибудь спрятанные сокровища, которые только и ждут наших карманов!

Замок был построен из черных камней, которые придавали ему поистине демонический вид. Когда спутники подошли к входу, то обнаружили, что ворота распахнуты настежь, так что они без лишних трудностей вошли. Двор замка был широким и просторным, а в центре находился колодец с водой. Приятели вошли в главный зал замка и обомлели: все свечи горели, стол был изысканно сервирован, а ложа заправлены. И нигде не наблюдалось ни малейшего следа старости и разрушения. При этом в замке не было видно и слышно ни единой живой души и, к огромному разочарованию Дубакруша, не обнаружилось никаких следов украшений и сокровищ.

— Темнеет, — заметил Жан. — Нам стоило бы разжиться едой, а то наши припасы уже заканчиваются.

— Отличная идея, — согласился Дубакруш, — уверен, что лес просто кишит дичью. Мы с Горовалем останемся сторожить замок, а ты займись охотой.

Жан равнодушно пожал плечами, взял свою дубинку и направился в лес.

— Да он совсем дурачина, — присвистнул Дубакруш, тыкая локтем Гороваля. — Свалим на него всю тяжелую работу, и наша жизнь станет легкой прогулкой.

— Будем надеяться, — отвечал его спутник. — С