И так она мечтала о сынишке, что однажды пошла в лес и молилась там Богу, чтобы тот послал ей хотя бы одного. Именно в тот самый миг мимо проходил огромный-преогромный медведь, который, увидев одинокую девушку, закинул ее себе на плечи и утащил в берлогу. Разумеется, женщина не могла справиться с большим и сильным зверем, и, сколько бы она ни плакала и ни рыдала, он лишь весело насвистывал и нес ее дальше.

Спустя несколько часов медведь со своей ношей достиг вершины горы. Там в сырой и тесной пещере и находилось его жилище. Зайдя, зверь кинул рыдающую женщину на землю и раздраженно прорычал: «С этого дня ты будешь моей женой. Так что закрой рот, если не хочешь, чтобы мои челюсти перекусили твою тонкую шею». После он завалил вход в пещеру огромным валуном и силой овладел несчастной.

Долго продолжались бесчинства медведя, и однажды женщина обнаружила, что беременна. Судьба сыграла с ней злую шутку: дитя в ее чреве появилось не от любимого человека, а от ужасного зверя. Девять месяцев спустя у женщины начались мучительные схватки. Медведь в тот день был на охоте, и ей пришлось справляться со всем в одиночку: изнуренная потугами и болью женщина родила на свет странного малыша. С виду он был человеком, однако все его тело покрывала длинная коричневая шерсть, которая делала облик ребенка нелепым и уродливым.

Малыш принялся хныкать, издавая назойливые неприятные звуки, и, вероятно, любая женщина просто-напросто оставила бы его в лесу, но наша героиня, несмотря ни на что, испытывала к нему материнские чувства, а потому взяла его на руки и, нежно укачивая, поднесла к груди. Медведь, скажем прямо, не обрадовался, узнав, что стал отцом, и стал обращаться с несчастной женщиной с еще большей жестокостью.

Малыш тем временем рос не по дням, а по часам и в один прекрасный момент стал еще крепче и волосатее. Медведь, казалось, совсем его не замечал, и забота о мальчике полностью легла на плечи матери: она рассказывала ему сказки и воспитывала его со всей любовью, несмотря на ужасную ситуацию, в которой она находилась. Женщина решила назвать сына Жаном: это имя с древних пор традиционно давали ребенку, чье появление на свет ждали долго. Спустя год после своего рождения малыш уже разговаривал, пусть и не слишком четко, однако можно было разобрать, чего он хочет. Мать была счастлива оттого, как он развивался и рос, и сын очень ее любил.

Однажды, вскоре после того, как ему исполнилось пять, Жан сумел откатить валун, что закрывал вход в пещеру. Наконец-то женщина вдохнула глоток свежего воздуха. На глазах у нее выступили слезы, оттого что она вновь видела окружавшие их пейзажи, которые слишком долгое время могла рассматривать лишь украдкой в щель.

— Что тут происходит?! — прогремел медведь, когда, вернувшись с охоты, увидел женщину с ребенком снаружи. — Как вы сумели выйти?

— Нечестно, что мама всегда находится внутри пещеры, когда тебя нет, — ответил ему Жан, сжимая кулаки. Впервые медведь удостоил взглядом своего сына, но в глазах зверя были лишь раздражение и отвращение.

— Все эти годы я думал, что, если буду держать тебя здесь, это избавит твою мать от желания сбежать, — прорычал медведь. — Теперь я вижу, что ошибался, но все еще можно исправить.

И с рыком, который сотряс целую гору, зверь, разинув свою пенящуюся от ярости пасть, бросился на Жана. В ужасе женщина закричала, уже представляя, как ее любимый малыш корчится на земле с зияющей раной на шее. Однако медведь недооценил силу своего сына. Как только зверь к нему приблизился, Жан остановил его, вцепившись в его разинутые челюсти. Медведь лапами ухватился за руки мальчика, но тот, не обращая на это внимания, просто разорвал звериную пасть, которая издала жуткий хруст напоследок. Затем Жан обхватил медведя за шею и быстрым резким движением сломал ее. На вершине горы воцарилась тишина, пока перепуганная женщина разглядывала бездыханную тушу, которая застыла на снегу. Ужасные звериные челюсти, столь долгое время бывшие ее мучением, теперь лежали сломанные и лишенные хоть какой-либо силы — женщина не могла поверить, что наконец-то свободна. Немного успокоившись, она начала спускаться по той самой тропке, по которой вот уже почти шесть лет назад нес ее на своей спине медведь.

— Куда ты, мама? — смущенно спросил у нее Жан.

В ответ она безмятежно улыбнулась ему.

— Пошли, сокровище, — промолвила она, — мы возвращаемся домой.

Все изменилось с тех пор, как жена покинула родной дом. Много раз плотник подумывал положить конец своему одинокому существованию, но еле слышный голосок постоянно нашептывал ему, что нельзя терять надежду. Ни тела жены, ни даже намека на ее гибель не нашли в лесу. Так почему бы не надеяться? Много лет плотник цеплялся за жизнь лишь благодаря убежденности, что его жена еще жива, однако, когда он увидел ее на пороге их дома, с той же улыбкой, что была на ее лице в день исчезновения, ему потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что это не обманчивая игра воображения.

Его супруга по-прежнему была красива, хотя и истощена от недоедания и жестокого насилия. Она выглядела словно полуразрушенная и заброшенная церквушка, все еще полная великолепных фресок дивной красоты. С радостью плотник принял внезапно вернувшуюся супругу и без лишних вопросов пустил покрытого шерстью крепыша. Чтобы полюбить малыша как собственного сына, мужчине было достаточно узнать, что именно он и освободил его любимую жену. С того дня Жан обрел наконец-то отца, который играл с ним и выслушивал его. За несколько недель женщина благодаря сытной пище восстановила силы, а через какое-то время к ней вернулась и бодрость духа, однако душевные раны оставались еще глубоки — с тех пор она никогда не выходила из дома без мужа или сына.

Так прошло много лет, и Жан вырос настолько, что в пятнадцатилетнем возрасте был уже как минимум на две головы выше своего отца. Он стал хорошим парнем, прилежным и умным. Ему нравилось помогать отцу: благодаря своей нечеловеческой силе он с легкостью валил деревья, однако в плотницких делах был нерасторопен, вернее сказать, оказался совсем к ним не приспособлен. Порой, когда особенно тонкая работа не давалась ему, раздосадованного юношу охватывал гнев, и он начинал крушить