делаем. Экологические группы были обеспокоены тем, что мы загрязним это нетронутое озеро внизу, а среди научного сообщества были серьезные опасения, что мы можем попасть на опасное количество газообразного метана... который, если его выпустить, может оказаться катастрофическим для мирового климата.

Когда Хейс услышал это, у него, наверное, отвисла челюсть. - Вы имеете в виду... Господи, док, вы говорите, что вы, ребята, могли бы уничтожить нас, просто чтобы исследовать это чертово озеро?

- Это вызывало определенное, так сказать, беспокойство, - признал Гандри, - но мы приняли все меры предосторожности, и все наши тесты и отбор керна подтвердили, что, хотя метана, безусловно, было много, были также гелий, азот, следы экзотических газов, таких как ксенон... но ничего, что могло бы повлиять на нашу атмосферу.

Так что, проект Deep Drill продолжился.

А теперь криобот проплавил ледяную шапку и упал в само озеро. Он находился там уже около трех часов и прислал обратно массу информации о температуре, химическом и биологическом составе озера. Обнаружил огромное количество органических молекул и даже разновидности архебактерий, эубактерий и эукариот. Значит, озеро определенно было живым, как они и думали, и не только живым, но и органически богатым.

Это действительно взволновало всех, особенно Кэмпбелла, микробиолога. Он был так взволнован, что даже забыл, что Хейс был парнем, который управлял генераторами и котлами, а не его братом-ученым. В кабине управления, когда вся эта замечательная информация пришла от криобота и начала появляться на экранах компьютеров, Кэмпбелл схватил Хейса за руку и начал болтать, как ребенок, говорящий о подарках под рождественской елкой. Среди прочего, о чем он говорил, были исследования в области молекулярной биологии, судебная биология и анализ белков древней ДНК. Хейс вел себя так, будто знал все об этом, улыбаясь и радостно кивая, пока Кэмпбелл забивал ему голову особенностями полимеразной цепной реакции (ПЦР) с использованием ген-специфичных и случайных праймеров, ПЦР-амплификации эволюционно-консервативных генов и микробной метаболической активности, а также конечно, чудесами цианобактерий и палеоиндикаторов.

Через час после того, как криобот вошел в озеро, он выпустил второго криобота на тросе, который опустился на дно, примерно на 900 футов ниже. Гандри сотоварищи выбрали это место, потому что глубина озера в некоторых местах превышала 2000 футов, и оно было недалеко от этой загадочной магнитной аномалии. Когда Хейс в очередной раз пришел в буровую башню, второй криобот находился на дне уже тридцать минут.

"Ты пришел как раз вовремя, - сказал ему Гандри, - мы собираемся выпустить гидробота. Скрести пальцы".

Хейс так и сделал. Держал скрещенными насчет многих вещей. Он был рад, что они нашли то, на что надеялись... даже больше... но в его животе все еще сохранялось то напряжение, тот почти суеверный страх перед исследованием чего-то, что было изолировано от мира почти сорок миллионов лет... как будто они сдирали струп с язвы, и в результате этого возникла опасность распространения инфекции. Время от времени Гандри смотрел на него, и между ними что-то происходило, ощущение того, что они были на пороге чего-то большого, вещей, что могли их сокрушить.

По крайней мере, именно так это считывал Хейс.

Когда гидробот был успешно выпущен, в кабине находились только Гандри, Кэмпбелл, Хейс и геофизик Паркс. Люди приходили весь день, чтобы посмотреть, что происходит, но это был долгий процесс, и большинство уходило почти сразу.

Но Хейс в перерывах между обходами электростанции и котлов возвращался, и вот он, момент, которого все ждали. Когда гидробот был выпущен и начал отправлять данные обратно, все обрадовались. Он работает, все эти миллионы долларов окупятся. Сегодня озеро Вордог, а завтра Марс и луны Юпитера. Это действительно был невероятный момент, и Хейсу почти хотелось, чтобы Линд был там. Он бы оценил историческое значение всего этого... и его участие в этом тоже.

Кэмпбелл и Паркс сидели перед мониторами, собирая данные, а Гандри и Хейс стояли позади них. Наверху был видеоэкран, но картинки пока не было. Экран несколько раз мигнул, но ничего. Хейс чувствовал, как переживают ученые по этому поводу.

"Я вижу, что температура воды достигает шестидесяти градусов, а течение превышает сотню. Подожди сейчас... окей, окей, - говорил Паркс, пока от гидробота поступали цифры, - да, улавливаю химические сигналы... магний и железный дым... марганец, цинк... сульфиды меди, диоксиды серы... в теплых потоках. Ладно, здесь горячий шлейф... почти 200 градусов. У нас здесь определенно курильщик, джентльмены. Гидротермальные источники... должны быть... да, больше одного. Несколько штук, я полагаю".

Кэмпбелл был одинаково счастлив, потому что биосенсоры улавливали всевозможные вкусности как от второго криобота на дне, так и от гидробота. Анализ воды и осадков выявил бактерии, дрожжи, археи, водоросли и даже крупицы пыльцы.

"Диатомовые водоросли... черт, я вижу здесь индикаторы богатых полей планктона".

"Превосходно", - сказал Гандри.

Паркс кивнул. "Иди к папочке... о, да... химическое обогащение воды почти в два миллиона раз выше, чем у обычной морской или пресной воды".

- Что это значит? - спросил Хейс.

- Это означает, - сказал Гандри, - что буфет определенно открыт. Джимми, здесь внизу есть курильщики, извергающие химические питательные вещества в воду, в которой питаются теплолюбивые бактерии. Буфет открыт.

Паркс начал дурачиться с каналом связи с гидроботом, и видеоэкран замигал, замерцал еще раз, поехал и потемнел. Затем заработал, и они увидели... огромные сгустки осадка, поднимающиеся вверх от илистого дна в мощных галогенных лампах гидробота. Теперь они видели то же, что и он.

"Невероятно", - сказал Хейс, сам того не осознавая.

Это было похоже на какой-то инопланетный мир, и, по сути, так оно и было. Затонувшая древняя равнина мрачных вод и отложений, дрейфующих, как пылинки. На экране они были плотными и зернистыми.

Хейс сглотнул, пораженный жуткой тишиной этого места. Он видел мелькающие тени на границе света, и это могло быть движением взвешенного осадка или чем-то совершенно другим.

Гидробот опустился снова, ближе ко дну озера, и Кэмпбелл сильно возбудился. "Посмотрите сюда, вы видите это? - спросил он, всматриваясь сквозь ил и осадок, как будто это видели его глаза, а не носовая камера гидробота. - Прямо там... следы в грязи, эти извилистые колеи... это следы глубоководных ползающих животных -